Коранические сказания

Слова Йусуфа (А), явившиеся глашатаем его благочестивой души, почти лишили жену египетского правителя надежды. Но эта знатная женщина, не знавшая никаких забот и ответственности и желавшая достижения всех своих замыслов и скверных прихотей, заранее закрыла все двери дворца.

Йусуф (А), одержавший верх и вышедший незапятнанным в борьбе со своими страстями, чувствовал, что далее медлить нельзя. Надо бежать! Беги из лап вожделения этой дьяволоподобной женщины! Беги и сохрани себя таким же незапятнанным!

Он оглянулся вокруг. Закрытые двери дворца показали ему коварство и хитрость женщины.

«Куда мне бежать?!

В какую сторону пути?

Как мне выбраться из этой полной интриг и греха западни?

Двери?! Двери, которые все закрыты! Не вижу ни одной открытой двери!

Беги! Торопись, наконец, куда-нибудь! Нельзя стоять. Сатана в засаде! Найти путь к бегству…»

Йусуф (А) не стал больше медлить. Он быстро побежал к главной двери дворца.

Жена правителя, увидевшая эту сцену, озлобилась на Йусуфа (А) и побежала за ним, дабы помешать ему выйти. Она окликнула Йусуфа (А). Однако он не прислушался к ней. Тогда она поспешила, дабы побыстрее постигнуть его. Добежав до Йусуфа (А), она непроизвольно положила руку ему на плечо и вцепилась в его одеяние. Йусуф (А) содрогнулся и побежал в другую сторону. Руки женщины были холодны и вцепились в его одежду, подобно клешням рака. Йусуф (А) продолжал свои усилия и бежал, пока кусок одежды не оторвался, оставшись в ее руках.

Приложив усилия, он вырвался из ее рук, сделал последние шаги к двери и открыл ее. В один миг произошла другая удивительная сцена: правитель Египта, поспешно шедший туда, столкнулся с Йусуфом (А) лицом к лицу.

Правитель, удивленный и пораженный, стоял на месте. Глаза его вращались, а нижняя губа дрожала.

Различные мысли атаковали его:

«Что за зрелище я вижу?!

Кто из этих двоих предал меня?!

Неужели я пригрел змею на груди?!»

Жена его видела себя в преддверии великого бесчестья. Первое, что пришло ей в голову, – сделать благостное лицо. Затем она обратилась к мужу: «Каково может быть наказание человека, задумавшего вероломство по отношению к твоей жизни и твоей жене, кроме темницы и мучительных пыток?»

Этими словами она хотела жестоко отомстить Йусуфу (А) и обречь его на гибель.

Йусуф (А) понял, какой злобный замысел приготовила для него эта коварная и развратная женщина. Поэтому он посчитал молчание недопустимым и сказал: «Она настойчиво упрашивала и призывала меня к себе».

Некоторые люди, узнав о случившемся, устремились туда, и каждый из них что-то говорил. Между тем, жена правителя кричала и вопила больше других. Таким образом она хотела показать себя невиновной.

Наконец, один из ее родственников, человек опытный и все испытавший в жизни, призвал всех к тишине и сказал: «Вы можете легко найти истинного преступника. Сама эта рубаха Йусуфа является ясным доказательством невиновности и безгрешности одного из этих двоих. Если одеяние Йусуфа порвано спереди, то эта женщина говорит правду, а он лжет. Но если одежда порвана сзади, то она лжет, а Йусуф прав».

Присутствующие люди, услышав эти слова, воскликнули в один голос: «О, да! Очень верные слова».

Правитель Египта, одобривший этот мудрый суд, уставился на одежду Йусуфа (А): она была порвана с задней части.

После осмотра одеяния он повернул лицо к супруге и молвил: «Это – из хитрых и коварных дел женщин. Ибо коварство ваше очень велико».

Затем он хотел отдать приказ схватить и отправить в темницу свою жену, но внезапно заколебался и ничего не сказал, испугавшись, что об этом прискорбном происшествии узнает народ, и он опозорится по всей египетской земле. Поэтому надо было предпринять что-нибудь другое.

На некоторое время правитель утих и опустил голову. Взгляд его был прикован к полу, а рукой он почесывал лоб. Он был в таком смятении, что и сам не знал, как поступить.

Вероломство жены действительно было чревато его бесчестьем. Бесчестье означало потерю положения и богатств, которые он обрел до того дня, и разве можно было от всего отказаться?

«Если бы я мог покарать эту женщину так, чтобы сохранить свою честь! Но как?

Если я брошу ее в темницу, то что скажу надзирателям?

Что скажут другие узники, увидев в темнице мою жену?! Какие разговоры просочатся из темницы и распространятся среди народа!

И наконец… Да, наконец эти разговоры дойдут до фараона. Как бы я ни старался и сколько бы усилий ни прикладывал, враги мои сообщат ему, и тогда… Так что же мне делать?!

Ах! Я понял! Почему раньше я не додумался?! В настоящей ситуации ничто не может быть лучше, чем скрыть и утаить это в секрете».

Правитель поднял голову и, обратившись к Йусуфу (А), сказал: «Ты должен забыть это, и ничего более не говорить о случившемся!»

Затем повернул лицо к супруге и произнес: «Ты же покайся в своем грехе, ибо ты провинилась».

Потом он потребовал внимания присутствующих и настоятельно попросил, чтобы они хранили молчание и не разглашали тайну.

Еще одна интрига