Корделаки

– Да, пан Вилк, вообще, как про те цветочки услыхал, сам не свой от злости сделался. Был бы тут пан Цензор, так он с ним хоть совладать умеет. А что – мы? – второй был явно младше и, говоря, чуть пришепётывал. – Как то кольцо не нашли, я уж думал – прибьёт насмерть! Так там хоть понятно было, что ищем. А тут – фиалки!

– Ну, не прибил же. Но пану Цензору нажаловаться может. Бардзо шкодливый! Значит, надобно искать, – первый вздохнул. – Эх, видать, снова огнь пускать будем, а уж и в тот раз еле ноги унесли. А у этого всё одно – жги, да следов не оставляй. Вот ведь, и в самом деле – зверь.

– Злы холера! Хоть бы съехал скорей к себе в глушь! – в сердцах пожелал «младший».

– Ты не гони! Не нашего разумения то дела. Да и платит то он добже. И пан Цензор велел его слухать.

– Слухать! Мы и так уж наслухались! Сам-то он, небось, после нынешнего бесовства отсыпается. Это ж надо – по доброй воле лицо личиной прикрывать. Тьфу!

– А мы, что? Не люди? – размышлял «старший». – Давай-ка выпьем с тобой по стаканчику крупника, да завалимся до темна? Скажем тутошнему дядьке – он разбудит. Ничего с пана Вилка не станется, если мы ему на день-два позже тех богачей сыщем. Не сбегут же! Я всё равно ума не приложу, как и подступиться-то!

– А может, просто здесь перекантуемся, а ему скажем, что искали, мол, да, концов не нашли?

– А и то – дело… – и голоса затихли вдали.

Граф потихоньку вылез из бочки, обтёрся и стал одеваться. Жаль, не было смены белья! Из подслушанного разговора двух разбойников он мало что понял, но упоминание о поисках кольца и пожарах навели его на воспоминания о недавних событиях. Вряд ли в одном, даже таком большом городе могли случиться одновременно настолько схожие преступления, никак не связанные между собой. Сначала он хотел прямо сейчас собственноручно повязать обоих и доставить в ближайший околоток. Но потом понял, что предъявить ему нечего, а от слов они всегда отопрутся, и лучшее из всего – это за ними проследить. Но как это сделать? Остаться здесь до ночи? Его сморит сон, он сам толком не спал со вчерашнего дня. И неизвестно, сколько тут ещё подельников найдется у этих двух татей. Нет, подумалось графу, бывают случаи, когда нужно действовать по закону и по правилам. Он поедет сейчас к знакомому генералу и всё расскажет об услышанном на постоялом дворе. А дальше – пусть уж тот по долгу службы за всё отвечает.

Корделаки так и сделал. Вулкан домчал его до города в мгновение ока. Генерал, лишь утром получивший сообщение о втором за месяц поджоге, настаивал, чтобы граф вернулся за город вместе с его подчинёнными для опознания. Корделаки отвечал, что сам лично заговорщиков не видал, а по описанию их должны узнать и без него и настойчиво отказывался. Терять ещё столько времени он совершенно не мог! Он очень хотел спать, но не это было главной причиной, было у него ещё одно дело. Дело чести!

Граф, выйдя от генерала, тут же поехал к ювелиру и купил пару готовых обручальных колец. Вспоминая про баронессу, он чувствовал, как от стыда горят его уши. Вчера привёз на бал баронессу Турееву он! Значит и доставить даму с бала домой тоже должен был он, а пришлось это делать другому кавалеру. Раз сегодня утром она прислала слуг с донесением к обер-полицмейстеру, стало быть открыто объявила своё возвращение в город. Испытывая муки совести, граф помчался с извинениями к баронессе. Ему не открыли дверь, отвечая, что барыня никого не принимают. Уж давно миновал полдень, когда он разбитый, усталый и недовольный наконец-то попал к себе домой и уснул, проспав до следующего утра.

* * *

На следующий день Корделаки снова был у особняка Туреевой и снова ему было отказано в аудиенции. На третий раз он столкнулся у ворот баронессы с корнетом, и оба получили полный от них разворот. Они сухо раскланялись между собой, и, отъехав на расстояние видимости, заняли осадное положение. Из переулка, находящегося между ними, выехал третий всадник, видимо, прибывший сюда с той же целью, что и двое соискателей, но более успешный в своём стремлении, чем они оба. Для него двери дома отворились. Оба страждущих кавалера тут же поскакали навстречу друг другу и столкнулись у вновь закрывшегося въезда.

– Вы не видели, кто это был, граф? – спросил запыхавшийся корнет.

– Нет. А вы? – Илья Казимирович в свою очередь пытался разглядеть сквозь прутья кованой решётки счастливого соперника, но того и след простыл.

– Вы шутите? Я бы тогда не спрашивал у вас! – вспылил корнет. – Ну, раз у неё визитёр, то ждать больше нечего! Не собираетесь ли вы, граф, теперь покинуть место вашей дислокации?

– Я – нет. А вы? – граф намеренно сохранял спокойствие, зная, как это выводит из себя нервного собеседника.

– Я непременно должен увидеть баронессу, дольше откладывать нельзя, – видимо, в груди корнета пылали нешуточные страсти, раз удержать их он не мог даже перед соперником. – Вам вовсе незачем знать это, но я провинился перед ней и должен высказать не только просьбу о прощении, но и объяснения моему проступку.