Корейская гейша. История Екатерины Бэйли

На следующий день в «Лобос», как обычно, пришел Шон:

– Так ты зайдешь вечером? – напомнил он мне о новоселье.

– Ладно, я постараюсь, – нехотя пообещала я и взяла заранее приготовленный им листок с адресом и подробным описанием дороги.

Найти квартиру оказалось легко: в тауне все было рядом, да и описание было уж очень подробным – с таким не заблудишься.

В окнах горел свет, а из-за двери доносились обрывки фраз и время от времени – хохот.

Я топталась под дверью уже минут пять и все не решалась войти: «Эх, не стоит мне сюда заходить! Зачем мне все это? Он через месяц уедет, забудет про меня. И вообще, у меня Тим есть» – размышляла я, меряя шагами порог. Наконец, я развернулась и решительно зашагала к своему дому. На полпути остановилась, обругала себя за трусость и поплелась обратно.

Тихо-тихо, в надежде, что меня не услышат, и я с чистой совестью смогу вернуться домой, я поскреблась в двери. Но, не тут-то было: Шон распахнул ее так быстро, будто ждал меня, стоя прямо за нею!

В квартире было всего пять человек, включая Шона, соседа и его филиппинку.

– И это называется – новоселье?! – не удержалась я от улыбки.

– Все остальные работают и не могут прийти, – ответил Шон, помогая мне снять рюкзачок. – А что у тебя там? – указал он на мою ношу.

– Сок томатный.

– Боже, какая гадость! И ты это пьешь?

– Да. И мне нравится! – с вызовом ответила я.

– В первый раз в жизни встречаю девушку, которая добровольно согласилась пить ЭТО, – рассмеялся он.

– Иди на фиг! Что хочу, то и пью, – отмахнулась я, усаживаясь на диван.

Он познакомил меня со своими друзьями, которые уже буквально через час мирно спали в соседней комнате, свернувшись калачиками в куче одеял на полу.

Мы с Шоном сидели на диване и тихонько разговаривали, стараясь никого не разбудить.

– … А ведь я тоже уже был женат, – рассказывал Шон.

– Да?! Тебе же всего двадцать три! Когда ты успел?

– Несколько лет назад. Правда, женат я был недолго. Мы дружили с самого детства. Со временем наши отношения переросли в нечто большее, и мы стали встречаться. Потом приняли решение пожениться… Странно, но стоило нам расписаться, как она стала совершенно другим человеком. Человеком, которого я не знал. Как-то раз мы поехали на вечеринку к друзьям. Буквально через полчаса после приезда она заявила, что хочет обратно домой. Я ответил, что не вежливо уходить со дня рождения вот так скоро, да еще и без предупреждения, а она закатила истерику и при всех наших друзьях стала меня оскорблять, бить в грудь кулаками. Тогда я решил, что нам действительно лучше уехать. Но через десять минут пути она захотела вернуться. Я никак не мог понять, чего же на самом деле она добивается: то ли это она «дрессировать» меня так пыталась, то ли еще что. Я просил ее успокоиться и не устраивать мне больше подобных сцен, просил ее дать нашим отношениям еще один шанс и попробовать все наладить, но с каждым днем она вела себя все более и более странно. А через какое-то время она вообще заявила, что у нее есть другой, и что она хочет переехать обратно к родителям. Для переезда ей потребовались деньги, причем сумма была названа – запредельная! Денег таких у меня, разумеется, не было, и я прямо сказал ей об этом. Тогда она заявила, что если я не дам ей нужную сумму немедленно, то она пойдет стриптизершей в клуб, где уже работает ее подруга. Я предупредил, что если она это сделает, то может забыть о нашем браке, но уже через два дня я узнал, что она действительно стала танцевать стриптиз. После этого я отдал ей свое кольцо, выставил чемоданы на улицу и проследил, чтобы ноги ее в моем доме больше не было.

Я слушала его не перебивая, и удивлялась: «Почему так происходит, что мы любим тех, кто не любит нас? Тех, кто плюет на наши чувства и кто с легкостью обижает нас, даже не замечая этого?»

– С тех пор я больше не был особенно откровенен с девушками, – продолжал Шон. – Мне казалось, что если я открою кому-то из них свои чувства, они точно так же захотят меня ранить, обидеть. Но с тобой я забыл обо всех страхах. Ты поменяла мои взгляды на отношения. Раньше я думал, что нужно просто найти девушку, которая бы идеально подходила мне по каким-то параметрам, и влюбиться в нее. А она бы влюбилась в меня. Просто потому, что мы подходим друг другу. Вот я и искал кого-то определенного, некий придуманный образ… А потом, когда мы переписывались по Интернету, ты мне как-то сказала, что это невозможно – полюбить кого-то лишь потому, что он кажется тебе идеально подходящим партнером. Ты сказала, что когда встретишь действительно «своего» человека, то сразу почувствуешь и поймешь, что это – ОН. И ты уже не сможешь без него жить. И все между вами будет так естественно, будто вы знаете друг друга целую вечность. И ты не будешь больше пытаться кого-то из вас изменить: ни его под себя, ни себя под него. Возможно, этот человек будет сильно отличаться от того, кого ты себе мысленно нарисовал, но это уже не будет иметь для тебя никакого значения. Помнишь? Вот именно это я и чувствую, когда нахожусь рядом с тобой: я не хочу притворяться кем-то другим и кому-то что-то доказывать. С тобой я могу быть самим собой и рассказать о себе все-все! Рядом с тобой я просто счастлив и мне больше ничего не надо. Мне хочется лишь одного – чтобы ты была счастлива вместе со мной. Я не прошу тебя что-то менять в своей жизни или самой меняться ради меня. Я прошу тебя лишь об одном: дай мне шанс сделать тебя счастливой, и я сделаю все для того, чтобы ты ею стала!

– Шон, извини, но не все так просто. У меня есть парень, который хочет на мне жениться.

– Нет, я не верю тебе! Ты специально так говоришь, чтобы я от тебя отстал!

Я вздохнула и рассказала о Тиме. Странно, но слухи о том, что мы с Тимом собираемся пожениться каким-то образом обошли его стороной.

– Придется его бросить, – безапелляционно заявил Шон. – Он тебе не подходит, неужели ты этого не видишь!? Кэт, он же полицейский при базе! Да у них мозгов ровно столько, чтобы на курок нажимать хватало!

– Может и так. Но он уже сделал мне предложение.

– И ты согласилась?!

– В данный момент я не думаю, что это было бы правильным, – дипломатично ответила я.

– Вот и хорошо, потому что ты за него не выйдешь, – сказал он твердо.

– Однако это еще не значит, что я даю шанс тебе, – быстро добавила я, пока он не расценил мой на редкость обтекаемый предыдущий ответ как согласие встречаться с ним, разорвав отношения с Тимом. – …Что ты вообще от меня хочешь? – устало спросила я. – Ты через месяц уедешь. И что будет дальше?

– Как это – что?! Буду делать тебе визу невесты. Я уже документы начал собирать, – ответил он деловито.

Я расхохоталась:

– То есть ты для себя все решил, а что я там отвечу – дело пятое?

– Ну, можно и так сказать. Ты меня непременно полюбишь, потому что я сделаю тебя самым счастливым человеком на свете!

– Дай мне время подумать, хорошо? – попросила я.

– Думай, конечно, но только недолго, – «разрешил» он.

За разговорами время незаметно подобралось к шести утра, когда первые солнечные лучики уже принялись заглядывать в окна.

Я ушла, но чем дальше отходила от его дома, тем сильнее тянуло меня назад. Я шла очень медленно, буквально физически преодолевая сопротивление сотни магнитов, тянувших меня обратно. К нему.

Именно в тот момент я поняла, что пропала.

Снова. Еще сильнее, чем когда-либо. Безвозвратно.

У нас с Шоном еще не было не то, чтобы «близости», у нас с ним еще вообще можно сказать ничего не было, но каким-то шестым чувством я уже понимала, что кроме него никто и никогда мне больше не будет нужен. Я действительно никогда прежде не испытывала к кому-нибудь столь сильного влечения. Ни духовно, ни физически. И от осознания этого мне было очень страшно. Ведь все могло кончиться для меня весьма и весьма плачевно.

Лишь находясь дома, одна, я хоть как-то еще могла мыслить трезво (рядом с ним эта способность начисто пропадала!). На расстоянии с меня словно спадал дурман, и я снова и снова убеждала себя, что так не бывает, что все это слишком уж напоминает дешевый слезливый роман, которому нет места в жизни. Я клялась себе, что больше к нему ни ногой! Прочь, прочь, бежать!

Но он приходил, и я опять попадала под его воздействие. Он стал для меня своеобразным наркотиком, от которого не было сил отказаться.

Несколько ночей подряд я приходила к Шону в его съемную квартиру, и мы говорили, говорили, говорили… Обо всем на свете, часами.

Один раз я пришла туда даже со Шпиком, – Шон пригласил к себе нас обоих.

Мы посидели немного, поболтали, и Шпик уснул под наше размеренное бормотание.

Когда он проснулся спустя пять часов, мы все так же мирно сидели на диванчике подле него и разговаривали.

– Так, мне на работу пора, – засобирался Шпик.

– Ой, и мне тоже пора спать, утро уже, – побежала я следом за другом, цепляясь за него, как утопающий за соломинку.

Мы вышли на улицу, в прохладную утреннюю свежесть.

Шпик достал сигарету и прикурил, глядя на меня смешливыми глазами:

– Ты попала, подруга, – как всегда – коротко и ясно – резюмировал он.

– Почему это? – уточнила я, с трудом стряхивая с себя мысли о немедленном возвращении к Шону.

– Потому. Люди, которые находят о чем говорить на протяжении пяти часов подряд, просто-таки созданы друг для друга. Неужели ты об этом не знала?!

Впрочем, я и без него отчетливо понимала, что от судьбы мне, видимо, не убежать.