Корейские народные сказки

Узнал князь, что разбила дочь барабан и горн, расправу над ней учинил. Стоит посреди зала, кинжал окровавленный в руке держит. В глазах тоска и отчаяние. Увидел князь Хо Дона, будто ото сна очнулся и говорит:

— Кончилась наша борьба, принц. Что должно было случиться, то и случилось. Корысти ради отдал я тебе единственную дочь в жены. Я первый замыслил недоброе и жестоко поплатился за это. Занесенный мною топор на меня же и опустился.

Выронил князь кинжал, опустил голову. Тут из города донеслись победные крики воинов Когуре.

Ночь наступила. Поднялся Хо Дон на крепостную стену. На меч свой богатырский оперся. Тоскливо ему, одиноко.

Стояла поздняя осень. Тишину вокруг нарушал лишь прощальный крик журавлей.

Верой и правдой послужил Хо Дон своей стране. Земли предков отвоевал. Только прожил он весь век с тоской в сердце!

Перевод Вадима Пака

КАК СЕ ДОН С КОРОЛЕМ ПОРОДНИЛСЯ

Жил в королевстве Пэкче Се Дон. Малый ловкий, сметливый. Ходит по городу, батат продает, чтобы отца с матерью прокормить, а сам все высматривает, к чужим разговорам прислушивается. Узнал Се Дон, что красавица Сон Хва, третья дочь короля, на выданье, стал думать-прикидывать: «Вот бы мне с королем породниться, министром бы он меня сделал». Лишился Се Дон покоя, не спит, не ест, возле королевского дворца ходит. Хоть бы одним глазком поглядеть на принцессу, мечтает. И вдруг придумал, как это сделать. Взял да песенку сочинил. И с товаром своим прямо к главным воротам дворца отправился. Пришел — песенку запел:

Откройтесь, двери и палаты,
встречай любимого, Сон Хва,
нет у Се Дона ни чинов, ни злата,
но быть тебе его женой
гласит народная молва.

Стражники рты пораскрывали, а как опомнились и вдогонку бросились, Се Дона и след простыл.

Поднялся во дворце переполох. Какой-то голодранец у королевского дворца песенки охальные распевает! Змеей поползла по дворцу молва — королевская дочь обесчещена!

— Негодная, позоришь меня! — напустился король на дочь и тут же велел слугам отвезти ее в дальний храм и там запереть. А Се Дону только этого и надо. Дождался он на горной дороге, пока паланкин с Сон Хва понесут, и вместе с дружками похитил ее.

— Любимая, теперь ты навеки моя, — сказал он девушке, как только та очнулась.

Поселились молодые в одинокой хижине, в глуши, и думают: как бы сделать, чтобы король сменил гнев на милость? Думали, думали и придумали: попросил Се Дон охотников пойти к королю да сказать, что дочь его Сон Хва живехонька-здоровехонька, что похитил ее не простой смертный, а сын духа гор, что желает дух войти во дворец и во всем королю помогать, другом ему быть.

Не стал король зла держать, простил дочь, слуг за молодыми послал.

Встретили во дворце Се Дона и его жену со всякими почестями. Пир на весь мир устроили. Получил Се Дон чин хварана, все мечты его сбылись. А вскорости стал он королем Муван-чо — королем династии Пэк-че — и правил страной 44 года.

Перевод Вадима Пака

КАК ОНДАР-ДУРАК ПРИНЦЕССУ В ЖЕНЫ ВЗЯЛ

Случилось это во времена двадцать пятого короля Когуре — славного Пхенганвана[37]. Жил возле Пхеньяна, у крепостной стены, юноша Ондар со своей старой слепой матерью. Любил юноша мать, почитал. Бедные они были, беднее некуда. Не всегда ели досыта. Пойдет Ондар в горы, найдет кору вяза да корни аррорута — вот и весь их обед. А не найдет — пагачжи[38] берет, к крепостной стене идет, подаяние просит.

Вымахал Ондар ростом с богатыря — шесть чхок, почитай, будет. Скроен ладно, сбит крепко.

Нет у Ондара одежонки, прикроет кое-как тело лохмотьями, в соломенные сандалии обуется, так и ходит зимой и летом. Волосы разлохмаченные, лицо грязное, неумытое, только два больших глаза блестят.

Смеются над Ондаром, потешаются люди, дураком зовут. Дивятся: так мать почитает, что подаяние ради нее собирает. Разве не дурак?

А юноша и не дурак вовсе. Ума ему не занимать. А какой сильный да храбрый! И лицом пригож. Его бы отмыть да причесать — парень хоть куда! Разве не обидно Ондару, что его дураком прозвали? Но такая уж у бедняка доля — терпеть да страдать.

Была у короля Пхенганвана единственная дочь. Умница да красавица. А до чего добра! Что к бедняку, что к богачу — ей все едино. Одно плохо: чуть что — плачет принцесса, слезами заливается, прозвали ее за это плаксой. Дадут ей много каши — плачет, мало — тоже плачет. Спать хочет — плачет, не хочет — опять плачет.

Души не чает король в дочке, не ругает ее, уговаривает:

— Не плачь! Будешь плакать — отдам тебя замуж за дурака Ондара. Знатный юноша на такой плаксе не женится. — Уговаривает, а сам смеется. Шутит король, не всерьез говорит.