Корейский дрифт

Горячие потоки дрожи, сменялись холодными, но ненадолго, потому что связь с полом, дверью и любым предметом исчезла. Ноги обратились в онемевшие от того, что я не ощущала ничего, кроме прикосновений рук Ши Вона. Потому закрыла глаза, и отдалась этим чувствам полностью.

В этот момент мне было абсолютно наплевать, за что я держусь, как выгляжу, и вообще на окружающий мир в целом. Всё о чем думала Богдана это трепет и дикое удовольствие, которое она получала от того, что с ней проделывали.

Звуки ушли на второй план. Да их и не было. Всё исчезло, а в ушах образовался вакуум с одним только отголоском жёстких выдохов в мой затылок после каждого сильного толчка и соприкосновения тел. И конечно собственных стонов, которые из меня будто выбивал темп ласки Пончика.

Сильно, жёстко и быстро он доводил меня до состояния, когда тело бьёт крупной дрожью от волн удовольствия. Резкий толчок и новый глухой выдох у моего уха, который подтверждает, что Пончику так же хорошо, как и мне.

Ши Вон останавливается внезапно и начинает двигаться мучительно медленно, понимая что я не устою на ногах, если он продолжит в том же темпе. Потому всё перетекает из бешенной страсти в медленное наслаждение отголосками удовольствия.

Дыхание сухое, но хриплое, резко вырывается из груди, но мы дышим вместе, двигаемся плавно вдвоем, и лишь сейчас я замечаю, что упираюсь всё это время одной рукой в дверь, у которой явно больше нет верхней петли.

— Мы двери уничтожили… — прошептала сквозь тяжёлый выдох, ловя кайф от того, как Пончик продолжает плавно заполнять меня собой и глубоко дышать.

Скользяще и ласково его плоть только сильнее разжигает желание двигаться одновременно и на встречу, слушать как тело прикасается к телу, и они тоже скользят, покрытые испариной.

— Тебе сейчас это важно? — Пончик задаёт логичный вопрос, гулко выдыхая в мою макушку и сильнее обхватывая одной рукой мою талию, — Тогда придется добавить к чеку.

— Непременно… — провожу ладонью по его руке на моей талии и поворачиваю голову, чтобы нежно поцеловать горячие губы, которые пересохли точно так же как мои.

И это действует на Ши Вона как новый катализатор. Правду говорят, что ненормальные люди, ненормальны во всём. Иначе как объяснить, что нас перестал заботить звук бьющей о петли двери, который совершенно точно мог разбудить всех вокруг?

Вот она пятая причина — секс с моим супругом, напрочь отбил у меня желание изменять ему до конца дней моих. Потому что я впервые чувствовала себя не просто желанной, я ощущала что меня действительно хотят и любят, как это не странно, ведь о любви между нами говорить ещё слишком рано.

"Правильно, Бодька. Остановимся на том, что твой фиктивный муж оказался богом секса в бараке на крыше. А если учесть, что он как бы… миллионер, то сказка превратилась в быль о том, как Богдана Билык стала Золушкой, затащившей как раз принца к себе на бал, а не наоборот…"

— Да и пофиг! — выдохнула и лениво потянулась, обнимая Ши Вона сильнее.

— Что ты сказала? Я ничего не понял? — прозвучал ответный шепот, и одеяло поползло выше, укрывая меня почти с головой, — Здесь жутко холодно.

— Это ветер в щель двери, которую ты почти выбил, дует, — буркнула в горячую грудь, но ноги всё-таки поджала повыше, спрятав под одеяло.

Ши Вон хохотнул и прижал меня сильнее, обвивая руками.

— Не замёрзла?

— Нет, но начинаю… — опять буркнула, и подвинула подушку под его голову, спрятав под ней одну из рук.

— Злишься?

— А ты бы не злился, если бы тебя заперли и стали угрожать, что будут морить голодом?

— Она… Бабушка и правда тебя так испугала? — руки Пончика дрогнули, а я с шумом выдохнула и всё же поднялась на локтях, ложась на живот, рядом с ним.

— Рассказывай, — посмотрела на профиль Пончика, который был необычным в рассветных сумерках.

— Спрашивай… — прозвучало в ответ, и я заметила, как его лицо застыло, а взгляд стал блуждать по потолку.

— Кто такая Аран? И как так вышло что твой брат женат не на ней, а на жертве липосакции?

Ши Вон приподнялся и посмотрел на меня сверху вниз.

— С самого начала я думал, что жертвой своей же семьи стану я, — ответил Пончик, и стал поправлять мои растрёпанные волосы, — Но потом, на одной из очередных гонок, заметил девушку.

Я замерла и поняла, что сейчас над наконец-то признается во всём и мне станет ясно, кто краснозадый Всадник. Потому я прикусила язык и продолжала молчать.

— Такую госпожу я ещё не видел никогда, — Пончик хохотнул, но потом скис разом и опустил взгляд, как-то странно нахмурившись, — Я использовал тебя, Дана. С самого начала выбрал необычную дерзкую иностранку, как инструмент для получения собственной свободы. Я не могу так жить. Меня душит всё, что окружает в отцовском доме. Настолько душит, что я физически ощущаю удавку на шее, которая стягивается всё сильнее и не даёт уже даже вдох сделать.