Корейский дрифт

— Я не Чжон, бабушка. Я Ши Вон, — уже тише ответил он, а я медленно повернулась в его сторону.

— И как я должна это понимать? — вскочила Джорджия, а я в сотый раз удивилась, как она это так быстро проделывает.

Женщина ткнула пальцем в Пончика, который беспардонно подошёл ко мне и поправил вуаль у моего лица, тихо прошептав:

— Ты остановила моё кровообращение, Мармеладка. Совести у тебя нет совсем.

— Я предупреждала тебя и не единожды, Ши Вон! Что вы устроили перед нашими гостями? — мегера вышла вперёд, однако мне почему-то было так наплевать на её вопли, что даже расхотелось вершить праведное правосудие.

Но я смотрела в глаза Пончика, а Хван продолжал прятаться у меня на руках.

— Спектакль? Перед господами? — задала резко вопрос, а Пончик прищурился, смотря в мои глаза.

— Немедленно объясните, почему эта девка стоит здесь в подвенечном платье?! — зашипела Джорджия, а я повернулась к ней и холодно осекла:

— Сядь и закрой рот, в конце концов! Ты ребенка пугаешь! — она задохнулась от моей наглости, а я повернулась к Чжон Вону, который уверенно преодолел расстояние между нами и взял сына на руки.

Хальмони и мегера тут же охренели разом, а в мою сторону пошла их охрана, но парни Дракончика оказались проворнее, потому пресекли любые действия прихвостней этой шайки ошалелых в корень женщин.

— Аяка, — Пончик встал рядом со мной и повернулся к японке, которая легко сняла фату с головы и тепло ответила улыбкой Ши Вону.

Не могу сказать, что я была спокойна в этот момент, однако попыталась взять себя в руки.

— Аригато!*(Спасибо!) — Ши Вон низко поклонился девушке, а она лишь мягко ему ответила, на что опять завопила мегера.

Только в этот раз мачеха парней кричала в сторону, застывшей в шоке хальмони, которая смотрела на Хвана и Чжон Вона, хорошо понимая чей это ребёнок. Ведь именно она сослала бедную Аран подальше, зная что та беременна. Поэтому я с удовольствием наблюдала, как женщина бледнеет и ей явно становится всё хуже от осознания того, что она натворила.

Ведь Чжон Вон держа сына на руках, смотрел ей прямо в глаза. Смотрел неотрывно и произнес только одну фразу:

— Хальмони, познакомьтесь — это Ким Хван Кай. Ваш правнук и мой законный сын.

Бабка упала на стул и схватилась за грудь, а Пончик дёрнулся в её сторону.

— Я предупреждала вас, матушка!!! Я говорила вам, что если не остановить самоуправство Ши Вона и его выходки — этим всё и закончится! Что вы себе позволяете? — продолжала орать мегера, а Джорджия покраснела от злости так, что стала похожа на спелый томат.

— Чжон Вон! — рявкнула госпожа Кан, однако Дракончик осёк её только лишь одним взглядом, а потом продолжил:

— Наш брак расторгнут не только потому, что не я подписывал документы, но и потому что согласно брачному договору любой из супругов имеет право расторгнуть его, если имеет место измена. А она…

— Это враньё!

— Кексичек! Ты чего? — я схватилась за руку Пончика, чуть не заржав в голос от того, как мило герой любовник этой дамы её назвал.

— Что?! Какой я тебе Кексичек! — завопила Джорджия, а я подняла руку вверх, и кивнула аджосси садовнику, который запустил проектор и на нем началась весьма интересная трансляция.

Все гости тут же разом выдохнули, а потом ахнули, а Пончик уже прижимал меня к себе и ржал во весь голос в фату, пытаясь не показывать насколько это его веселило.

— Вы знаете, с этой точки зрения, измены может и не было, однако, — Чжон Вону передали папку с документами, — Адвокат признал это как таковую, госпожа Кан. Поэтому если вы не хотите всеобщего позора и порицания общества…

Джорджия не двигалась совсем, а смотрела только на Чжон Вона, который неожиданно спокойно, и даже тепло произнес:

— Давай разойдемся, как люди, Джо. Я прошу тебя… Отпусти меня… Так дальше жить не можешь ни ты, ни я.

Женщина опустила взгляд, а потом осмотрелась, и кивнув своим охранникам, которые взяли папку из рук Дракончика, просто ушла.

К слову, Кексичек напоследок так зыркнула на своего парнишку, что мне захотелось запросить для бедного программу для защиты свидетелей.

— Как ты могла, Аяка? Я доверяла тебе и что ты сделала? — все умолкли, как только бабулька опять поднялась и холодно посмотрела на японку, — Зачем это чудовищное предательство?

Аяка только мягко и грациозно улыбнулась, робко потупив взгляд. Я реально думала, что это игра такая, однако нет — это действительно манеры. Ну, я от них далека, как Аяка от байков.

— Школа, старшая госпожа. Мне нужно было выполнить последнюю просьбу моей наставницы.

Аяка достала простой, пожелтевший лист бумаги, и развернув его, посмотрела на Чжона и Ши Вона. Пончик сжал мою руку так, что я ощутила как дрожь прокатилась по его телу.

А японка тем временем прочла: