Корела (СИ)

— Видите ли — польский королевич на московском троне меня не устраивает также, как и шведы. Но приходится пока смириться — выгода от отношений с его отцом, королем Сигизмундом, превалирует. Пусть не все отчее наследие, но хотя бы половину я возвращу с его помощью. Посмотрим, как Швеция справится с войной против четырех противников. Да-да, четырех — ведь мой отец датский принц, и король в Копенгагене прекрасно понимает, какую выгоду его короне может принести наш союз. Так кого он признает королем Ливонии, вашего монарха или меня?!

Вопрос был чисто риторический и ответа на него не требовалось. Владимир же, увидев, что «клиент дозревает», пришел к выводу, что пора переходить к «убойным аргументам», и взял в руки карабин…

Много зим пережила древнерусская крепость на своем веку, и немало видела врагов…

Глава 34

— Ларс Андерссон, у вас есть выбор — он всегда должен быть у человека воюющего. Первый — умереть за своего короля, который тебя своим отнюдь не считает. Все очень просто — все попавшие ко мне в плен шведы обречены собственным монархом, который ради своих авантюрных целей не просто предал их, нет, он пошел куда дальше. Вместе с ними он приговорил их семьи, родных и близких. И нет ничего хуже, когда король предает свои подданных, которые сражались за него, не жалея жизни.

Владимир посмотрел на ошарашенное лицо шведа и понял, что теперь нужно поступать как в поговорке — «ковать железо, пока горячо». И держа в руках карабин, чуть наклонился, чтобы разговор между ними принял, самый что ни на есть, доверительный характер.

— Смотри что получается — Корелу он считает своей на основании какой-то бумажки, подписанной с самозванцем. А потому отправил сюда войска, стараясь побыстрее реализовать свое право, которое ничем, кроме силы оружия не подкреплено. И такой афронт получил с вами, генерал. А следом пойдут отряды Делавиля и Делагарди. Та же участь их будет — против всей северо-западной земли ваши оккупационные войска не устоят, перебьем всех по-одиночке. И все — у Швеции не останется здесь войск, и это полностью развяжет руки и мне, и польскому королю. А Карл обвинит во всем вас всех троих — и не пойдет на подписание мира, ведь это означает для него признать меня равным. И все — вы им списаны со счетов, хотя даже о том пока не подозреваете. Неужели он сам себя обвинит в совершенной глупости, подписав договор с самозванцем?!

Стефанович фыркнул, пожал плечами, и протянул ошарашенному его словами шведскому генералу СКС. Тот взял его очень осторожно — но загоревшийся взгляд говорил о многом.

— С вот этой пищали я собственноручно перебил где-то сотню ваших солдат — старался бить в голову в тех случаях, когда не хотел пробивать кирасу. Очень дорогая штука — по весу вдесятеро против собственного веса, и это в золоте. Особая подзорная труба на ней стоимостью уже как бы сложена чуть ли не из драгоценных камней, а каждый выстрел к ней в пару полновесных золотых монет. Полог шатра отдернут — посмотрите вот сюда и хорошо рассмотрите свой лагерь вот в эту трубку. Держите бережно, и без глупостей, генерал — нечего меня вводить в расходы.

Владимир поддержал СКС, когда швед приставил глаз к окуляру прицела и вздрогнул от увиденного. И тут же отобрал у него карабин, снова взяв его в руки, и на глазах генерала зарядил его из обоймы десятком блестящих патронов. Швед весь напрягся — пули ему были явно знакомы.

— Из этой пищали, я могу убить любого, кто окажется ко мне ближе, чем тысяча шагов. Но лучше стрелять с пятисот — тогда точность поразительная, почти каждый выстрел несет смерть.

— Я знаю это, вот, приказал вытащить из мертвых, — на ладони у Андерссона появились немного деформированные пули «7,62», а затем он извлек несколько расплющенных «колпачковых» пуль. Владимир лишь усмехнулся — шведы не дураки, сразу поняли, что их убивают из чего-то очень необычного, и сделали выводы. Потому покушения на себя не ждал, хотя карелы, не знающие немецкого языка, были настороже. Да и генерала обыскали тщательно, не найдя ничего из колюще-режущего «инструмента».

— С этим проблем не будет, я могу перебить один весь ваш отряд, затем приняться за солдат Делавиля и Делагарди, — Владимир подошел к сундуку, предназначенному для очередной мистификации, и откинул крышку. Швед охнул, несмотря на свой нордический характер — все доверху было заполнено патронами, хотя те лежали только «тонким» верхним слоем. Но ведь сработало — Андерссон хрипло задышал.

— Здесь цена двух епископств герцогства Курляндского, которые отдал мой отец. «Крестный» возвратил их мне в виде этого редкостного оружия и патронов, написав в завещании, что я могу убить десять тысяч своих врагов. Жаль, что не помню Стефана Батория — я был очень мал, когда он умер.

— Такой подарок не всякий король может сделать, ваше величество!