Кореллианская трилогия-1: Западня

Лея Органа Соло, бывшая принцесса Альтераана, а затем сенатор, посол, государственный министр и в конце концов глава Новой Республики, не любила, когда ее семейство опаздывало к ужину. Она понимала, что чересчур строга к своим близким, но что поделаешь. Уж если она при всей занятости умудряется выкраивать время, чтобы оказываться дома к семейной трапезе, то почему же ее муж, ее брат и ее дети не могут последовать ее примеру?

В глубине души Лея сознавала, что не вправе сетовать. Ведь эти семейные ужины — ее собственная затея, а между тем сама она пропускала эти мероприятия гораздо чаще, чем любой другой член ее семейства. Должность главы государства стоит дорого. И цену эту надо платить.

Она с таким трудом выкроила время для того, чтобы побыть с семьей, и вот пожалуйста! Дома ни души. Лея намеревалась уже отдать распоряжение кухонным дройдам, чтобы они повременили с ужином на очередные двадцать минут, но как раз в этот момент в дверях появились Хэн и Чубакка. Она хотела было устроить им выволочку, но одного взгляда на лицо мужа было достаточно, чтобы гнев ее испарился.

Лея тотчас заметила, как Хэн старается всем своим видом убедить ее, что все в порядке. Кривая эта улыбочка способна обмануть каких-нибудь контрабандистов, сгрудившихся вокруг стола для игры в сабакк, но только не ее.

— Привет, Лея, — произнес Хэн. — Прости, что опоздали. Такая морока с этими защитными экранами.

— Понимаю, — отозвалась Лея, стараясь, чтобы в голосе ее не прозвучали жесткие или обвинительные нотки. Годы дипломатических маневров научили ее владеть интонацией. Ей не следует взвинчивать мужа. Она поняла это тотчас.

Лее так и не удалось преуспеть в развитии своего джедай-потенциала. Она смирилась с мыслью, что никогда не сможет приобщиться к Силе в такой степени, как ее брат Люк. Возможно, она обладает не меньшими, чем он, способностями, но у нее никогда не хватало времени на тренировку. Несмотря на это, она порой, даже не прибегая к Силе, могла определить, что что-то неладно. Она поняла это по лицу мужа. Поняла и другое: надо, как и Хэн, делать вид, будто ничего не произошло. Если нажать на него, решительно потребовать рассказать, что случилось, Хэн ответит. Возможно, утаит кое-какие подробности, но никогда не солжет, не позволит себе ранить ее недоверием. Уж это точно. Раз Хэн утаивает что-то от нее, значит, у него есть на то самые веские основания.

Посмотрев на Чубакку, Лея окончательно убедилась — что-то стряслось. Вуки обладают множеством прекрасных качеств, но у них есть один существенный изъян: они не умеют держать себя в руках. Чуви было не по себе, во взгляде его сквозили нервозность и раздражительность.

У Леи опять возникло желание выспросить, разузнать, в чем дело. Нет, она не станет этого делать. У них есть причины, и веские причины, не говорить о том, что стряслось с ними.

— Ничего страшного, — отозвалась Лея небрежно и, шагнув к мужу, поцеловала его. — Все равно, кроме вас, никто еще не объявился. Можете освежиться, время еще есть. — Подойдя к мужу, Лея почувствовала запах дыма и гари и еще — озона, который выделяется при стрельбе из бластера. Но она не подала виду, что о чем-то догадывается.

— Вот и отлично, — отозвался Хэн. — А то чувствую себя неряхой.

Довольно пробурчав, Чубакка направился в конец коридора. Чуви был довольно частым гостем в доме Соло, поэтому вполне целесообразно было установить освежитель, спроектированный специально для вуки. Правда, Лея первый раз видела, чтобы Чубакка так охотно занимался своим туалетом. Чуви явно хотел поскорее смыть запахи, которыми пропитался его мех. И вообще не привлекать к себе внимания.

Лея ласково улыбнулась и поцеловала Хэна в щеку:

— Только давай поскорей, ладно?

Облегченно вздохнув, Хэн пошел в ванную, расположенную рядом со спальней. Интересно, Лея действительно ничего не заметила или просто сделала вид? Впрочем, какое это имеет значение. Хэн разделся. Да, наверное, она все-таки почувствовала запах гари от упаковочных ящиков. Хэн наскоро принял душ, по-быстрому обсушился и наконец надел чистую одежду. Привычный ритуал, которому он следовал, прежде чем сесть за стол, как-то умиротворил его, вывел из образа всполошившегося отца семейства. Хэн вновь почувствовал бодрость и уверенность. Пусть деятели из разведслужбы гоняются за призраками и играют в шпионов. Ведь от него требуется одно — вести себя естественно, а на это он мастер. И ведь, в конце концов, речь идет о Кореллиане — о родных, можно сказать, пенатах. Заблудиться он там не заблудится. А эти зонд-дройды пусть шныряют себе вокруг сколько влезет. Все равно он ничего такого не знает.

Защитные экраны на «Соколе» — вот это действительно морока.

Удивительно, до чего же бодрым чувствуешь себя после того, как освежишься. Все ерунда, все обойдется.

Хэн вернулся в гостиную и расположился в своем кресле в тот самый момент, когда из своей душевой вышел Чубакка. Указав на кресло, Чуви издал звук, обозначавший насмешку.

— Ты прав, как-то я размяк после душа. Но разве это такое уж преступление — развалиться в уютном кресле?