Корень зла

— А вот эти глупости ты брось! — раздался над головой звенящий от тревоги и обиды девичий голос.

Мастер Селлер, услышав его, сделал невинное лицо, многозначительно пожал плечами и удалился. Лори почти тут же заняла место целителя-прирожденного, и у Страда защемило в груди, когда он увидел ее заплаканное лицо.

— Как ты? — тихо спросила Лори.

— Хорошо. Мастер Селлер очень помог мне, — Страду хотелось ответить совсем иное: все мысли крутились вокруг его бесполезности, которая теперь останется навсегда. Но это бы огорчило Лори еще больше. — Боли нет, но жутко хочется спать. Все-таки денек выдался насыщенным.

— Это верно, — Лори заставила себя усмехнуться. — И, к сожалению, он еще не закончился. Судя по тому, что говорят Правитель и остальные маги, самое сложное может быть еще впереди.

«А я ничем не смогу помочь», — эхом, с новой волной горечи, мысленно ответил Страд и сжал кулаки. Зубы заскрипели сами собой.

— Я догадываюсь, о чем ты думаешь, — сказала Лори, серьезно глядя на него. — Гони эти мысли прочь. То, что ты сделал для мастера Дролла, — настоящее чудо.

— Может быть. Но теперь я — никто, — Страд рассказал Лори об объяснениях Ламирэльи по поводу магического инструмента. — Так что об использовании магии не может быть и речи. Мне попросту неоткуда брать силу, — заключил он, безнадежно качая головой.

— Ты жалеешь о сделанном? — осторожно спросила девушка.

Страд задумался. И понял, что никогда не сможет дать на этот вопрос однозначного ответа. Еще недавно, когда он смотрел в заплаканные, горящие благодарностью и виной глаза наставника, наконец-то очистившиеся от серости, то был готов повторять пытку снова и снова. Сейчас наставник находился вне поля зрения, и Страд не мог отделаться от мысли, что заплатил слишком высокую цену.

«Теперь все даже хуже, чем до встречи с Дроллом, — думал он, буравя единственным глазом далекий темный потолок. — Тогда я хотя бы имел надежду чему-то научиться, мог попробовать использовать магию. А теперь я пуст».

Еще больнее было от того, что вернувшийся Дролл… словно бы разочаровал Страда. Рыдания, слова благодарности прерывистым шепотом, дрожь, точно мракоборца лихорадило… Страду хотелось, чтобы тот появился в зале другим. Прежним: спокойным, строгим, сильным, готовым ко всему.

«Увижу ли я его таким снова?» — задумался Страд — и неожиданно понял, что ему все равно. Он слишком устал.

— Я не знаю, Лори, — ответил он. — Я рад, что Дролл жив и здоров. И очень хочу, чтобы он стал таким, как раньше. Но…

Страд не договорил — лишь покачал головой. Он мог бы наговорить красивых слов о самопожертвовании и прочем, но это было бы ложью. Грязью, которой он не хотел поливать ни себя, ни тем более Лори.

— Очень хочется верить, что я понимаю тебя, — прошептала та. — Утверждать не берусь — именно хочу верить. Но как бы ни было на самом деле, сколько бы ты потом ни жалел о сделанном, как бы ни клял себя, знай: ты совершил настоящий подвиг. Я восхищаюсь тобой. Я люблю тебя.

Еще во время разговора с мастером Селлером Страд чувствовал, что душу словно бы покрывает корка льда. Когда на месте целителя-прирожденного возникла Лори, этот «процесс» ускорился. Но последняя фраза девушки остановила ползущий во все стороны холод.

— Даже несмотря на… — Страд поднял руку и приблизил к пустой глазнице.

— Глупый! — Лори хотела было несильно стукнуть его по плечу, но вовремя остановилась и тряхнула кистью. — Это не играет совершенно никакой роли! Разумеется, потеря дара изменит тебя. Но лишь от тебя зависит, в какую сторону. И я очень хочу верить, что ты станешь еще лучше.

В этот момент все и произошло. По залу прокатился гул, от которого задрожал воздух, а спустя мгновение Страд услышал испуганные голоса.

— Что такое?.. — он привстал на локте, повернулся влево и замер.

«Они все же прибыли, — Страд не отрывал единственного глаза от пришельцев-исполинов. — Творцы здесь».

Глава 31

Не узнать обоих, несмотря на их гигантский рост, Страд не мог.

Чуть впереди стоял Творец Теоллиг все в той же золотистой мантии без рукавов. Синеглазый, с длинными, зачесанными назад волосами. Он немного изменился: заострились черты лица, на лбу и вокруг глаз появились морщины. Наверняка они были и по углам рта, но Теоллиг спрятал их, отрастив недлинную густую бороду. Руки он держал скрещенными на груди.

Второй Творец — молодой и светловолосый Сункворр — не отрывал полного боли взгляда от Ламирэльи. Однако та смотрела мимо него, тяжело дыша, поджимая губы, и Страд понимал почему: Ламирэлья стыдилась себя — уродливой, истощенной, насквозь пропитанной черной магией Венкролла. Она не хотела, чтобы тот, кого она любила, видел ее такой. Точно так же и сам Страд не желал быть увечным, одноглазым и бесполезным.

«Творцы все же прибыли, — подумал он. — Значит, хотя бы часть опасений не сбудется. Нам не придется убивать Ламирэлью. Уже хорошо…»

Однако Страд по-прежнему был скован сильнейшим напряжением, а взгляд его словно прирос к двум огромным фигурам.