Корень зла (СИ)

— Вот видите… — опять перебил Сункворр. Но на этот раз тихо, а в глазах его блестели слезы. — Лами приходится выносить почти непрекращающуюся пытку. И вы все еще сомневаетесь, нужно ли ее спасать.

— Я сомневаюсь в том, сможем ли мы ее спасти. Хватит ли наших сил и мастерства, чтобы очистить Ламирэлью от черной силы Венкролла. Что если у нас не получится? Тогда она будет представлять для каждого из нас серьезную угрозу.

— Лами беспомощна, — возразил Сун. Теоллиг видел, что спор со старшим Творцом словно бы обессилил его ученика. — Чем она может быть для нас опасна?

— Многим, Сун, многим. И ты не имеешь права не учитывать этого. Наконец последнее, на чем бы я хотел заострить внимание… Нас ровно двадцать, как и должно быть, и если мы доставим Ламирэлью сюда, она станет двадцать первой. Это значит, что кому-то придется уйти, — Филлдор взял паузу и обвел собравшихся пристальным взглядом.

— Если будет необходимо, я уйду, — твердо сказал Сункворр. — Я уступлю свое место Лами, лишь бы она не мучилась.

— Я ценю твое благородство, Сун, но сейчас оно излишне, — тихо, с нотками грусти ответил старший Творец. — Все, о чем я только что говорил, было моим прощальным словом. Мне безумно жаль, что оно получилось… таким. Да и срок для него подошел раньше, чем я планировал. Однако иного выхода нет: нас действительно должно быть двадцать, и еще до того, как Лами окажется здесь, я растворюсь в Сердце Вселенной.

— Значит, — Сун подался вперед, — вы позволяете нам вернуть Лами?

— Разумеется. Но я был обязан предостеречь вас от ряда опасностей, о которых и говорил только что, яростно перебиваемый нашим дорогим Сункворром, — Филлдор посмотрел на Суна с грустной улыбкой, и тот смутился. — Вам придется быть очень осторожными, об этом нельзя забывать ни на минуту. Особенно это касается тебя, Теоллиг, — старший Творец вновь стал серьезным и перевел взгляд на учителя Сункворра, — поскольку после моего ухода старшим Творцом становишься именно ты.

Тот, стараясь сохранять невозмутимость, поклонился. Безусловно, Теоллиг понимал: рано или поздно обязанности Филлдора лягут на его плечи, но не думал, что это произойдет настолько скоро.

— Ну а теперь я скажу то, чего Сункворр ждал с таким нетерпением: мы должны вернуть Ламирэлью домой, — продолжил Филлдор. — Исцелить ее, если получится, и приложить все силы к тому, чтобы она вновь стала Творцом. Однако — Сун, я говорю это специально для тебя — если у вас ничего не выйдет, ее придется развоплотить. Сункворр, ты понимаешь, что я только что сказал?

— Да, — не без труда кивнул тот, хмурясь.

— Тогда вам с Тео пора отправляться. Мы же, — старший Творец повернулся к раме-проектору, провел перед ней рукой, вызывая изображение зала, в котором томилась Лами, — будем следить за вами. И если возникнут трудности, придем на помощь.

Глава 30

Боль…

После похода в Жадные болота под грузом магической блокады Страд думал, что знает о ней все. Однако как только Ламирэлья взялась за дело, он понял, насколько ошибался.

Казалось, вместе с янтарным глазом проклятая богиня вытягивает из него саму жизнь. И происходило это мучительно медленно. Страд выл, вскрикивал, скалился и трясся. В первые же мгновения он повалился на колени, уперся в пол ладонями и судорожно заскреб пальцами плиты из кости.

— Потерпи, — тихо, напряженно произнесла Ламирэлья. — Уже скоро.

По щекам текли слезы вперемешку с кровью. Голова словно раскалилась изнутри. Дважды Страда рвало — и это лишь усиливало боль, хотя казалось, что ее предел остался далеко позади.

— Вот и все, — вновь голос Ламирэльи. За то безумное количество времени, что длилась пытка, Страд едва не забыл, как он звучит. — Тебе придется еще немного подождать — сначала я верну искру жизни твоего наставника в тело и исцелю его. А затем хотя бы немного постараюсь заглушить твою боль. Сделать это полностью не получится, я довольно слаба, и все силы уйдут на оживление Дролла.

Страд не выдержал — завалился на бок, чувствуя, как кровь продолжает заливать лицо. И ему казалось, что вместе с ней его тело покидает и магическая сила.

«Нет, — поправил он самого себя. — Я уже лишен дара. Лишился в тот самый момент, когда Ламирэлья извлекла мой глаз».

Пока что понимание, что он больше не сможет использовать заклинания, не пугало Страда, не приводило в отчаяние — ему было слишком больно для этого. Даже страх, что у Ламирэльи не получится оживить Дролла и страшная плата была напрасной, не особенно пугал — опять же из-за боли.

«Если Ламирэлья не сможет, попрошу, чтобы она меня убила», — решил Страд, скалясь.

— Тебе не придется просить меня ни о чем подобном, — в ответ на его мысли произнесла Ламирэлья. — Честно признаюсь, немного обидно, что ты сомневаешься в моих способностях. Как бы там ни было, Дролл вновь жив. Сейчас он немного придет в себя — все же он прекрасно помнит и собственное безумие, и попытки убить тебя, и даже свою гибель. А затем я приведу его сюда. Очень скоро ты увидишь наставника, как и хотел.

«Хорошо», — Страд попытался пробудить в собственной душе радость, но тщетно: ему было слишком больно.