Корень зла среди трав

В дом жертвы он зашел после тщательного осмотра дачи снаружи – все в порядке: двери заперты и не взломаны, стекла в окнах не разбиты. Дача выглядела старой, однако со следами вялого ремонта – двухэтажная, с террасой, вросшей в землю. Участок около десяти соток, весь заросший деревьями – липа, березы, яблони, кусты сирени и облепихи. Никаких грядок, никаких парников. Внутри дачи, как отрапортовали Гущину оперативники, «обстановка посторонним вмешательством не нарушалась» – на террасе, в комнатах внизу и спальне наверху царил уютный дачный женский беспорядок. Полковник Гущин вспомнил слова Мамонтова про покойного мужа Гулькиной – художника. Но вроде ничто не свидетельствовало о том, что на даче проживал именно художник – ни мастерской, ни холстов, ни мольбертов, ни красок-кистей, ни картин. При обыске дачи и фломастеров-маркеров не нашли. Зато сразу изъяли дамскую сумку жертвы, а в ней документы – паспорт и кредитки, а также кошелек с наличными деньгами в сумме десяти тысяч и еще одну связку ключей. Дача выглядела вполне обычной и простой – старая мебель, когда-то свезенная из московской квартиры после ремонта, диваны с подушками и хлопковыми пледами, кухня, перегороженная так, что у печки сумели поставить душевую кабину и раковину с бойлером. В доме имелся биотуалет. В комнате на стеллаже пылились книги. А на террасе на дачном столе помещался открытый ноутбук хозяйки и рядом листы с распечатанным на принтере текстом с закладками.

Полковник Гущин глянул паспорт убитой – да, верно, Гулькина ее фамилия. Адрес московский – улица Правды. Убийцу не интересовали вещи жертвы, не потребовались ему и ее документы, кредитки. Душителя интересовало лишь ее тело после смерти для манипуляций.

Соседей Гулькиной Астаховых – брата и сестру – полковник Гущин решил допросить лично, он не отправился к ним домой, оперативник по его приказу вызвал их к калитке. Гущин сделал так специально – чтобы Клавдий и Макар, сидевшие в своем внедорожнике на дачной улице, слышали беседу со свидетелями.

Соседи выглядели встревоженными до крайности. Брат обнимал сестру за полные плечи. Она прижималась к нему, с почти благоговейным ужасом взирая на дом Гулькиной.

– Что там у нее? – испуганно спросила она полковника Гущина.

– Все в порядке. Убийца на дачу не заходил, – Гущин понял, что ему предстоит успокаивать женщину на грани истерики.

– А к нам он ночью в дом не вломится?

– Поверьте моему опыту полицейского, убийца сейчас уже очень далеко от Сарафанова. Вы когда видели свою соседку в последний раз?

– Дня два назад – мы столкнулись на улице, я песиков выгуливала, а она возвращалась с сумками из нашего дачного магазина-палатки. Туда хлеб привозят.

Клавдий и Макар во внедорожнике, где были распахнуты двери, слышали каждое слово допроса. Клавдий понимал, почему Гущин беседует с соседями на свежем воздухе у открытой калитки. А Макар созерцал брата соседки. Тот появился из леса внезапно, а Гулькина к тому времени была уже мертва. Крепкий мужик сосед – лет за сорок, темноволосый с близко посаженными глазами и греческим носом. Смазливый, женщины подобных типов любят и замечают. Однако…

– Он же шлялся по лесу, – шепнул Макар Клавдию. – Почему наш Командор сразу не берет у него одежду на исследование? Например, футболку. Там же частицы остались, если это он ее… Ну ты понял, да?

– А с какой стати? На каком основании? Они соседи. И пока что добросовестные свидетели. Как и мы с тобой, – тоже шепотом ответил Клавдий Мамонтов. – Он был в лесу, а мы здесь. Может, это мы ее прикончили, а к дому ее потом заявились, подозрения от себя отводить?

Макар недовольно умолк.

– Значит, сегодня вы Гулькину не видели? – терпеливо уточнил полковник Гущин у соседки.

– Нет. К ней сегодня днем кто-то приезжал, гости, – ответила Астахова.

– Кто? – полковник Гущин выказал живейший интерес.

– Я не знаю, приезжала черная машина большая – аналогичный вездеход, – соседка кивнула на внедорожник Макара. – Кто именно – понятия не имею, просто на машину из окна со второго этажа обратила внимание. Я ее уже здесь раньше видела – недели две назад. За рулем тогда женщина сидела.

– Женщина? Опишите ее, пожалуйста, – попросил Гущин.

– Я не разглядела толком. Внедорожник проехал мимо меня, когда я выгуливала своих Тедди и Фредди, я мельком заметила женщину, она остановилась у забора Натальи Эдуардовны. И, кажется, потом въехала в ворота на участок, но я не уверена. Я уже ушла с собачками гулять.

– Вы постоянно живете на даче? – продолжал спрашивать Гущин.

– У меня месяц отпуска, так что сижу летом дома, – соседка Астахова вздохнула.

– А где вы работаете?

– В Сбербанке, я менеджер.

– Ваши с Гулькиной дачи расположены на отшибе, отдельно от других участков. Она сама давно здесь жила? – задал новый вопрос полковник Гущин.