Коренной перелом

Для такой спешки были свои причины. Через тридцать два часа, то есть, к завтрашнему полудню, они снова вернутся, и доставят нам средства усиления: самоходные дивизионы шестидюймовых штурмовых орудий, 48-линейных гаубиц, счетверенных 23-миллиметровых зениток и 57-миллиметровых противотанковых пушек. Пока эти дополнительные силы не будут доставлены к нам в Варну, наша бригада может считаться только легкой, а не тяжелой, несмотря на всю тяжесть своей амуниции.

Кстати, об амуниции. Несмотря на то, что я никогда не считал себя неженкой и прошел в свое время как Великую войну, так и всю нашу злосчастную Гражданскую, но в том доспехе, который я вынужден носить сейчас, я не сделал бы и ста шагов, рухнув без сил под его тяжестью. Но шкуры-сержанты не зря полгода гоняли нас на полигонах как сидоровых коз, и теперь в этом доспехе я могу не только гордо шагать по улицам Варны, но и идти в нем в атаку под огнем врага по пересеченной местности.

Наш командир генерал Деникин, вместе с чинами своего штаба, тоже идет перед строем бригады пешком (несмотря на то, что ему уже немало лет), отказавшись и от белого коня, и от права ехать в башне головной машины, высунувшись из нее по пояс. Кстати, поскольку таких боевых машин у нас пока мало, для того, чтобы считаться нормальной механизированной пехотой (то есть по одной на взвод), а не на отделение, передвигаемся на марше мы все равно пешком, а не на гусеницах, как ОСНАЗ. Десантный отсек наших штурмовых БМП по приказу генерала Деникина превращен в склад походного имущества - в первую очередь, палаток и запаса патронов.

Ввиду раннего времени, улицы Варны были совершенно пустынны, и на них присутствовали одни лишь дворники, подметающие и поливающие мостовые. Но услышав лязг и грохот боевых машин, и топот ног наших штурмовых взводов, на улицы высыпали заспанные и наспех одетые местные жители. Поняв, что в Варну вошли русские, они начали выражать нам свой восторг.

Как нам говорили замполиты - хоть болгарская верхушка во все времена была, есть и будет настроена пронемецки (ибо там, в Германии и Австрии эти люди учились, и именно там они видят пример для подражания), но народ, не забывший того, что для него сделал русский солдат, встречал нас с радостью. Мальчишки бежали впереди нас, и, поминутно оборачиваясь, выкрикивали: «Братушки идут, братушки идут».

Вид у нас в полном боевом обмундировании был весьма бравый, и впечатление мы производили не только на мальчишек. Девушки улыбались и махали нам платочками, а их мамаши вздыхали и тайком утирали платочками слезы, вспоминая о том, что и они когда то были молоды и прекрасны. Вот откуда-то из переулка вывернули бродячие уличные музыканты: волынщик, барабанщик, баянист и скрипач, в рев моторов и мерный солдатский шаг влились звуки народной болгарской музыки.

Наша высадка на берег перерастала в стихийный народный праздник. Еще немного, и дело дойдет до хороводов. А мы все шли и шли вперед, пока пожиная славу других солдат - тех, кто уже основательно потрепал германского зверя. Но я верю, что и про нас тоже скажут – «они были героями», напишут книги и сложат песни.

Примерно то же время. София.

В ночь на 30 июля в столице Болгарии произошел военный переворот, который возглавили лидеры военно-политической группы «Звено» – полковники Кимон Георгиев и Дамян Велчев. Эта военно-политическая группа была престранным образованием, объединяющим действующих и отставных офицеров болгарской армии и имела промонархическую направленность, по крайней мере, военный переворот 1934 года, абсолютизировавший власть царя Бориса III и установивший жесткую авторитарную диктатуру, тоже был произведен теми же самыми полковниками Кимоном Георгиевым и Дамяном Велчевым.

На этот раз военно-политическая группа «Звено», крайне неоднородная по своему составу, входила в возглавляемый коммунистами Отечественный фронт, ставивший перед собой задачу разрыва союзнических отношений с Третьим Рейхом, установления отношений дружбы и сотрудничества с СССР и другими народами, сражающимися с нацистами, свержение антинародной, прогитлеровской власти, и формирование национального правительства, пользующегося доверием народа Болгарии.

Невнятное брожение в болгарских политических кругах, если не считать коммунистов, которые были всегда готовы к восстанию, началось еще полгода назад, зимой, когда Красная Армия, очнувшаяся от летних поражений, стала наносить сокрушительные удары по вермахту. Чем дальше развивались события, тем с большей очевидностью становилось ясно, что время работает не Германию. Если на Западе операции у немецкого командования были удачными (или их, по крайней мере, получалось свести вничью), то на Востоке в котлах гибла одна немецкая армия за другой.