Коренной перелом

В случае успеха может полностью обрушиться южный фланг германской армии, и страны «Оси» получат такой удар, после которого вся вражеская коалиция просто развалится. Хотя сколько таких ударов уже было? В последнее время они стали сыпаться на немцев все чаще и чаще.

Но вот что будет дальше, нам пока не ясно. То ли нас перебросят в Грецию, выбивать оттуда части немецкой 12-й армии и итальянских оккупантов, то ли в Югославию, где мы должны будем встретиться со 2-й немецкой армией, которая ожесточенно сражается с югославскими партизанами, или даже можем столкнуться с якобы «своими» – корпусом русских эмигрантов, сформированным из остатков армии барона Врангеля, которые пошли на службу к немцам. Но в любом случае война на Балканах легкой не будет, и после первых побед нас будут ждать тяжелые кровопролитные бои, как на той войне в Карпатах. И вот тогда-то нам и пригодятся тяжелые панцирные жилеты, недавно поступившие в бригаду шлемы «Сфера» и опыт, который мы получили во время учений в Крымских горах.

30 июля 1942 года, раннее утро. Варна. Тяжелая штурмовая бригада. Бывший штабс-капитан ВСЮР Петр Петрович Одинцов

На рассвете наш караван подошел к берегу, и в этот момент нам объявили, что мы идем в Варну, причем идем не просто так, а по приглашению болгарского царя Бориса III, так что прямо сейчас нам ни с германцами, ни с румынами в бой вступать не придется. Болгарский пограничный катер, который вышел навстречу нашей эскадре из Варны, сперва обошел все корабли по кругу, а потом пристроился головным к нашему строю. Болгария входила в круг ближайших союзников Гитлера, объявив войну Великобритании, а потом и США, и присоединилась к Тройственному союзу и Антикоминтерновскому пакту, а ее премьер-министр Богдан Филов был убежденным фашистом, сторонником расовой теории, войну СССР Болгария не объявляла. И вот теперь болгарский пограничный катер сам вводит нас в порт Варны. Показательный факт, очень много говорящий о болгарском царе Борисе III.

Но, как оказалась, нам туда не надо. Крейсера и линкор «Севастополь» остались на внешнем рейде, а к причалам под разгрузку пошли обычные черноморские пароходы, не предназначенные к высадке десанта на необорудованный берег. Наши же четыре БДК, развернувшись строем фронта – четко, как на учениях, – вышли на пустынные в столь ранний час пляжи. Лишь отдельные любители купаться на рассвете могли наблюдать за тем, как наши корабли дружно ткнулись носами в песчаный берег и, открыв десантные аппарели, стали выпускать на берег боевые машины нашей бригады, лязгающие гусеницами и плюющиеся сизым соляровым угаром, а потом роты штурмовой панцирной пехоты.

На каждом десантном корабле находился четырехротный батальон и двенадцать советских БМП-42, по одной на взвод. На Севастопольском заводе их переделали в тяжелые штурмовые машины путем наваривания на броню навесной брони и навески к носовой части бульдозерного ножа, попутно прикрывающего гусеницы и механика-водителя от снарядов мелкокалиберной артиллерии. Высадив нас на берег, БДК дали задний ход, взбурлив винтами прибрежную воду, развернулись и, построившись в кильватер, под прикрытием «Адмирала Ушакова» отправились в Крым, не дожидаясь, пока в порту разгрузятся пароходы с красноармейцами.

Для такой спешки были свои причины. Через тридцать два часа, то есть к завтрашнему полудню, они снова вернутся и доставят нам средства усиления: самоходные дивизионы шестидюймовых штурмовых орудий, 48-линейных гаубиц, счетверенных 23-миллиметровых зениток и 57-миллиметровых противотанковых пушек. Пока эти дополнительные силы не будут доставлены к нам в Варну, наша бригада может считаться только легкой, а не тяжелой, несмотря на всю тяжесть своей амуниции.

Кстати, об амуниции. Несмотря на то что я никогда не считал себя неженкой и прошел в свое время как Великую войну, так и всю нашу злосчастную Гражданскую, но в том доспехе, который я вынужден носить сейчас, я не сделал бы и ста шагов, рухнув без сил под его тяжестью. Но шкуры-сержанты не зря полгода гоняли нас на полигонах как сидоровых коз, и теперь в этом доспехе я могу не только гордо шагать по улицам Варны, но и идти в нем в атаку под огнем врага по пересеченной местности.

Наш командир генерал Деникин, вместе с чинами своего штаба, тоже идет перед строем бригады пешком (несмотря на то что ему уже немало лет), отказавшись и от белого коня, и от права ехать в башне головной машины, высунувшись из нее по пояс. Кстати, поскольку таких боевых машин у нас пока мало, для того, чтобы считаться нормальной механизированной пехотой (то есть по одной на взвод, а не на отделение), передвигаемся на марше мы все равно пешком, а не на гусеницах, как ОСНАЗ. Десантный отсек наших штурмовых БМП по приказу генерала Деникина превращен в склад походного имущества – в первую очередь, палаток и запаса патронов.