Коричневые сны

Аня посмотрела в окно, и оно было темным. Она проспала до вечера. Зато горло не болело, и рука не ныла. В квартире было неестественно тихо. В ее реальности, дом всегда был заполнен разными звуками: криками детей, топот ног по потолку, шум машин, доносящийся с улицы, пение птиц, хлопанье дверей, звонки в соседние квартиры. Аня привыкла к такому фоновому окружению. И теперь Аня понимала, что это не ее дом. Здесь все другое, и мама не придет, и брат, и Родриго не будет.

Идти отсюда ночью Ане не хотелось. Отдохнет здесь, а завтра пойдет снова искать. У Ани мороз прошел по коже, потому что она поняла, что ей придется посетить кладбище и Венеру. Спрут и динозавр не так пугали ее, как эта женщина с ее могилками. Но где-то должен быть выход? Или остаться здесь навсегда? Сделать это жилище своей территорией? Смогла бы Аня жить так, как Вера, как эти дети? Каждый день одно и то же – тишина, одиночество. Если бы Родриго был здесь, она смогла бы жить в этой квартире, в этой глуши, рядом с болотом. Она могла бы жить везде, только бы с ним. Даже под мостом, где гуляет Гедеон.

Аня тяжело вздохнула. Найти бы еще Родриго.

Глава 7

На следующий день Аня наметила себе два посещения: кладбище и квартира Родриго. Кладбище было рядом, через дорогу, и Аня начнет с него. Она хорошо позавтракала, как делала это у себя дома, перебинтовала руку, разложила все свои вещи по карманам. Потом надела сухие кроссовки из этой квартиры. Ей бы хотелось накинуть на себя какую-нибудь куртку, но ее вещей больше не было. В шкафу у мамы и брата одежды тоже не оказалось. Аня вышла на улицу и передернулась от холода, небо по-прежнему было пасмурным.

Она увидела рядом с соседним подъездом вчерашнего белокурого мальчика. Сегодня он в одиночестве гулял по двору. Он увидел Аню и подбежал к ней.

– Уже уходите? – спросил он.

– Да. Мне пора. Знаешь, ты оказался прав, это не совсем мой дом, хотя там и мои вещи.

– Это ваш дом. Вы смогли сломать печать, – уверенно сказал он. – И младенец тоже ваш.

Аня улыбнулась.

– Как тебя зовут?

– Дима, – громко и с вызовом ответил он.

– А почему ты один сегодня?

– На улице холодно, и никто не хочет гулять со мной.

– А тебе не холодно?

– Холодно. Только я все равно буду гулять. Дома скучно.

– А где твоя мама или папа?

– Я один. Мне никто не нужен. У меня есть дети.

– Как это? – удивилась Аня.

– Вы видели их вчера. Они со мной. Они хотят быть со мной, – объяснил он. – Только Колька ушел сегодня. Ему все надоело.

– Куда ушел?

– На кладбище, конечно. На болото мы не ходим.

– А зачем ушел? – Аня испугалась.

– Хочет уже умереть. Он себе давно место присмотрел. Оно ему нравилось, снилось, там ему будет хорошо, – серьезно рассказывал мальчик.

– Дима? – осторожно спросила Аня. – А ты не хочешь уйти?

– Мне пока рано. Я еще нужен. Когда я буду не нужен, я тоже уйду.

Он так легко и уверенно говорил обо всем, что Аня просто поражалась его мышлению.

– Дима, а как ты сюда попал?

– Я не помню. Просто проснулся, и уже тут.

– А ты помнишь маму или кого-нибудь?

– Не помню. Я один, я сам.

– Мне пора уходить, – растроенно проговорила Аня.

– Тоже на кладбище? – спросил он.

– Да, только по другой причине. Я пока не хочу умирать.

– А ты вернешься, Аня? – вдруг другим голосом спросил он.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут?

– А ты вчера сама сказала, когда пришла с болота. Так ты вернешься?

– Не знаю, детка, – пожала она плечами. – Здесь так трудно попасть туда, куда хочется. Я могу не найти дороги сюда.

– А ты иди через кладбище, – посоветовал он.

Аня усмехнулась.

– В прошлый раз я так и делала, и пропала из своего мира. И твоего, кстати, тоже я не видела. Когда я вышла из кладбища в прошлый раз, то оказалась на черном поле со злым стариком.

– А ты спроси у Венеры, как к нам попасть. Она знает меня, – его глаза были жалобными. – Аня, здесь хорошо летом, тепло, и можно гулять на улице весь день. Только на болото не надо ходить, и все.

Он уговаривал, таким образом, Аню вернуться. Вся его напускная самостоятельность исчезла, и Аня видела, что если бы она осталась здесь, то этот Дима стал бы ее ребенком, как и у Нины с пляжа. Он хотел, чтобы у него была мама, как и у всех детей. Но мужская гордость, которая очень рано проявилась в нем, мешала ему признаться в этом. И утром, в этом холоде, он ждал именно ее, а не просто гулял.

Аня наклонилась к нему и поцеловала его в лоб.

– Мне надо найти Родриго. И может, когда-нибудь, мы вернемся с ним вместе.

Его глаза сверкнули недоверием. Он засунул руки в карманы своей курточки и отвернулся.

– До свидания, Дима. Передай от меня привет своим детям. Береги их.

Он кивнул и не смотрел на Аню.

Аня пошла на кладбище. Пройдя пять шагов, она обернулась и увидела, как мальчик вытирает ладонью глаза. Ей было жалко ребенка, такого самостоятельного и такого уязвимого. Перейдя через дорогу, она увидела проход на кладбище. Она вошла в него и пошла по обычной дороге мимо знакомых могил. Вот и музей. Он был совсем рядом. Дверь приоткрыта, а в окне никого. Она медленно вошла внутрь здания.