Коричневый дракон

Аптечка лежала на столе, где ее вчера и оставила Анна Ивановна. Покопавшись в ней, я отыскала цитрамон. Анальгин конечно же лучше, он мне от всего помогает, но и на этом спасибо. Выйдя в коридор нетвердой походкой, я отправилась на кухню за водой. В это время раздался звонок в дверь. Кого еще там нелегкая принесла с утра пораньше? Часы на стене показывали начало первого. Не кисло…

Развернувшись с половины пути до кухни, я пошла открывать. Таблетка цитрамона лежала у меня в кулаке. Не удосужившись посмотреть в глазок, я распахнула дверь. На пороге стоял милиционер, а за спиной его суетилась Степанида.

— Вот, товарищ капитан, это она мне угрожала, — тетка тыкала в мою сторону толстым пальцем.

Милиционер поморщился, словно от зубной боли:

— Лейтенант, я уже повторял, гражданочка, я — лейтенант.

— Ну да, товарищ капитан, я и говорю — лейтенант, — как ни в чем не бывало ответила Степанида.

На лице несчастного стража порядка отразилось желание стукнуть тетку по голове чем-нибудь тяжелым, но положение не позволяло. Парню на вид лет двадцать пять, высокий, не красавец, но и уродом не назовешь.

— Лейтенант Прохоров, ваш новый участковый, — представился блюститель закона. — Разрешите войти?

Я отошла в сторону, широко открыв дверь:

— Пожалуйста…

Следом за участковым в квартиру проскользнула Степанида.

— Я так понимаю, Скворцова Нина Александровна? — ледяным тоном спросил лейтенант.

— Она это, она, — затараторила дочь Анны Ивановны.

— Гражданочка, будьте так любезны, заткнитесь пожалуйста, — рыкнул в ответ участковый.

Степанида, не ожидая такого, ойкнула и схватилась рукой за сердце. Я хихикнула.

— Зря смеетесь, Нина Александровна, к нам поступило заявление от гражданки Упыревой Степаниды Трофимовны, что вы вчера вечером напали на нее с ножом. Нанесли телесные повреждения и оскорбляли ее. Это так, гражданка Скворцова?

«Допрыгалась, милочка, говорил я тебе — незачем было ножом размахивать, — запричитал Меч. — Теперь вот посадят тебя…»

«Типун тебе на язык!» — По спине прополз холодок.

— Врет она все, никаких повреждений я ей не причиняла, — во мне все кипело от ярости.

— Это я вру?! — Лицо Степаниды стало пунцовым. — А кто в комнате у моей матери схватил нож и стал размахивать им, кто? Пушкин?

— Это так? — участковый окинул меня колючим взглядом.

Я молча смотрела в пол.

— Так?! Вы знаете, что согласно статье двести тринадцать, часть первая, пункт «а», вам грозит срок до семи лет лишения свободы?

Участковый говорил это таким тоном, что мне показалось — он наслаждается. Своей властью, положением и тем, что я ничего не могу сделать. Мы же с ним почти ровесники, неужели ему доставит удовольствие засадить меня за решетку?

«При чем тут возраст, Нин? Властолюбец, он в любом возрасте — властолюбец», — вздохнул Феликс.

— Но я… — мне не хотелось отрывать взгляд от пола.

— Вы говорите, что это произошло в комнате вашей матери? — повернувшись к Степаниде, спросил лейтенант Прохоров.

— Да, совершенно верно. Я к маме в гости пришла, о здоровье ее узнать, ей лет вон уже сколько, болеет она, не встает с кровати, и с головой у нее проблемы, — на ходу стала сочинять та. — А тут эта ненормальная в комнату влетела, нож схватила и на меня кинулась…

— Это так?! — рявкнул на меня участковый.

— Нет, не так! Врет все Стешка.

В дверях своей комнаты появилась Анна Ивановна и оперлась рукой о косяк. Она стояла, гордо подняв голову, с презрением смотря на дочь. Ее осанка излучала уверенность и силу, крепость духа и здоровье тела.

— Вы кто? — спросил Прохоров.

— Миронова Анна Ивановна, та самая больная и тронутая умом мать гражданки Упыревой.

Участковый изменился в лице. Такого поворота событий он не ожидал.

— Вы можете подтвердить, что вчера в вашей комнате никакого инцидента не было?

— Подтверждаю, — не моргнув глазом, солгала Анна Ивановна, — Степанида Трофимовна вчера вообще не заходила в нашу квартиру. Мы весь вечер с Ниной играли в «дурака» на кухне.

Лицо лейтенанта посерело, глаза стали красными, как у разъяренного быка.

— Как это понимать, гражданочка Упырева?! — заревел Прохоров.

— Но… я… вчера ножом… — Степанида хватала ртом воздух, и мигающими глазами смотрела на мать. — Мама, как же это?

— Я не видела эту гражданку вчера и сегодня видеть тоже не желаю, — абсолютно спокойно сказала Анна Ивановна.

— Вы уверены? — переспросил лейтенант, которому стало обидно, что не придется выводить меня из квартиры в наручниках. А видимо, очень хотелось.

— Совершенно уверена. Товарищ лейтенант, по мне похоже, что я больная и немощная? — Анна Ивановна подошла к Прохорову почти впритык.

Он нее веяло силой и здоровьем.

— Прошу прощения за доставленные неудобства, — откозырял участковый.

Степанида в шоковом состоянии смотрела на мать. Она не могла понять, что произошло? Куда подевалась больная и дышащая на ладан старуха?

— Гражданка Упырева, пройдемте со мной в отделение, — сквозь зубы прошипел милиционер. — Вам вменяется дача ложных показаний и ложный вызов.

— Мама, — простонала Степанида, протягивая руки к Анне Ивановне.