Коричневый путч красных

— Молодец, подполковник. — Лысый перестал качаться, стул встал на все четыре ножки. — Молодец…

— Значит, после операции готовься к академической деятельности… Чтоб с делом покончить, отвечай прямо: за команду ручаешься?

— Ручаюсь.

— Ну и спасибо… Иди, подполковник, отдыхай…

— В любом случае, — повторил лысый, и его собеседник, не видя, почувствовал, как зажглись тигриные желтые глаза. — В любом случае все изменится. Он будет напуган, понял?

… Самолет оторвался от земли… Лысый повернулся к слушавшему и, отчетливо двигая бледными губами, сказал:

— Я его хорошо знаю еще по крайкому, понял? Он трус. Трус, когда испугается по-настоящему, может сделать такое, что никакому герою не приснится… Он испугается, и тогда в стране наступит такой страх, какого еще не было, увидишь… Он до конца жизни будет бояться нас, а люди будут бояться его, и там, — он ткнул рукой в сторону круглого, полузакрытого шторкой окошка, за которым лилось грязное молоко, — там, внизу, будет снова нормальная жизнь… Мир, покой, люди забудут всю эту пакость, они будут рады ее забыть, и ты, мы все будем иметь право гордиться — мы их спасли… Понял?

Он устроился в кресле удобнее, запахнул пальто, надвинул шапку на лоб и прикрыл глаза. Помолчал минуту, будто сразу задремал, сказал, уже не обращаясь к седому:

— Странно, теперь вроде и натопили в салоне, а раздеваться не хочется… Намерзлись…

Снова помолчал. Седой, решив, что теперь-то он уж точно заснул, повозился со спинкой кресла, откинулся, тоже закрыл глаза — и услышал:

— Он трус, в этом все дело…

19

СВОБОДА ИЛИ СМЕРТЬ

СОЗДАВАЙТЕ ГРУППЫ СОПРОТИВЛЕНИЯ

ЗАЩИТИМ РОССИЮ!

ХРЕН ТЕБЕ, «ПРЕЗИДЕНТ» ЯНАЕВ!

ЕСЛИ НЕ ВЕРНУСЬ, ПРОШУ НЕ СЧИТАТЬ МЕНЯ КОММУНИСТОМ

* * *

ИЗ ДНЕВНИКА АНАТОЛИЯ ЧЕРНЯЕВА, ПОМОЩНИКА ПРЕЗИДЕНТА СССР М. С. ГОРБАЧЕВА

18-го, в воскресенье около 4 часов, мы с Лапиной — (Ольга Лапина — референт в секретариате Президента) въехали в зону дачи. У въезда стояли, как обычно, две милицейские машины, лежала лента с шипами, которую для нас отодвинули.

А около 5-ти прибежала Ольга: Анатолий Сергеевич, что происходит! Приехал Болдин, с ним Бакланов и Шенин, и еще какой-то генерал, высокий в очках, я его не знаю (потом оказалось — Варенников). Я выглянул в дверь… у подъезда нашего «служебного» дома скопилось множество машин — все с антеннами, некоторые с сигнальными фонарями… толпа шоферов и охраны. Выглянул в окно — в сторону дома, где живет М. С. По дорожке ходит смурной Плеханов. На балконе виден издалека Болдин…

Плеханов, Генералов (его зам.) и Медведев сидели на парапете лестницы под моим окном… Поглядывали, когда я подходил к окну… Включил транзистор… обычные передачи… Потом в этот день сообщили, что М. С. приветствовал какую-то очередную конференцию, что было передано его обращение к Наджибулле по случаю «ихнего» праздника (это я сам все писал…).

Примерно через час четверо отбыли. Уехал и Плеханов, забрав с собой Медведева, личного адъютанта Президента. Это уже был знак…

Связь была отключена начисто. Еще когда ехали с Олей сюда, она попросилась отпустить ее пораньше, часов в 5, чтоб поплавать и т.д. Но машина за ней не пришла. Шоферу я сказал, чтобы он за мной приехал в 6.30. Но и за мной он не приехал. Я через охранника-дежурного попросил, чтобы тот, кто остался среди них за старшего, объяснил мне, что происходит.