Коридор

— Вот уж чего не надо! — предостерег его Скримджер. — Не ровен час, попадешь в загонщика! Но ты не волнуйся, я встану с тобой и помогу, если что.

Щедро обрызгав одежду и обувь зельем, отбивающим запах, мы двинулись через лес. Егерь вывел нас к неширокой просеке и принялся расставлять охотников вдоль нее примерно через каждые двести ярдов.

Нам с Гарри предстояло идти дальше всех, и, как только мы расстались со Скримджером и Джоном, Гарри пристал с вопросами.

— А разве можно ходить на охоту с палочкой? Почему мы так никогда не делаем?

— Слушай, ну это же неспортивно. Раньше считалось, что хороший охотник “в поле” вообще не должен прибегать к магии. Взять зверя, освежевать, разжечь костер — все это делается без палочки.

— А этот Джон не знает, что ли?!

— Ш-ш! — оборвал я его, покосившись на идущего впереди егеря, и покачал головой — мол, все вопросы потом, дома…

Место, куда нас привел егерь, было хорошее — на краю просеки, с густым подлеском. Вдобавок у одного из деревьев нашлась толстая ветка невысоко над землей. Это было очень кстати. Мне не хотелось оставлять Гарри внизу, мало ли что.

Пока он устраивался на дереве, я давал ему последние инструкции:

— Нужно целиться под лопатку или в бок. Но учти — штырехвосты очень быстро двигаются и…

— Пап, ты уже сто раз говорил! — с досадой ответили сверху.

Примерно через полчаса послышался лай гончих и крики загонщиков. Я тихонько посвистел Гарри, чтоб приготовился, потом взвел ворот, вложил стрелу в желобок на ложе и уложил арбалет на плечо. Но на той стороне просеки пока все было тихо. Проскочило несколько зайцев, над деревьями заполошно кружились и орали сороки.

Внезапно кусты дрогнули. Из них выскочил штырехвост и молнией метнулся через просеку — должно быть, рассчитывал пересечь ее одним длинным прыжком и уйти в лес. Он шел почти прямо на меня, я сделал шаг назад и развернулся, чтобы выстрелить в бок, когда он пронесется мимо. Но тут послышался негромкий хлопок с дерева. Штырехвост словно наткнулся на невидимую стену, закрутился и сел на землю, крича на высокой ноте. Арбалетная стрела, выпущенная Гарри, торчала у него из-под лопатки. Вторая, уже моя, вошла в ухо. Штырехвост упал и затих.

— Оставайся на месте! — прикрикнул я, когда Гарри завозился на дереве.

Чуть позже на нас вышел второй штырехвост, но это была самка, пришлось ее пропустить. Больше никого не было — часть штырехвостов обошла загонщиков с фланга и благополучно миновала цепь охотников.

Выйдя на просеку, я сел на корточки, чтобы рассмотреть добычу. Это был упитанный двухлеток, очень похожий на обычного кабанчика, если бы не длинные ноги, изогнувшиеся в падении под странным углом. Отведя левую переднюю ногу в сторону, я воткнул нож в сердце. Брызнул фонтан непривычно темной крови.

— Зачем это? — Гарри, остановившись у меня за спиной, рассматривал подсвинка.

— Чтобы кровь не осталась в мышцах, иначе вкус потеряется.

— А какие они на вкус? — Гарри погладил бок штырехвоста.

— Как свинина, даже нежнее.

Гарри был безумно горд собой — до сих пор на его счету были лишь зайцы да утки. Я расхвалил его, как мог, и в лагерь мы оба вернулись счастливые. Из остальных повезло только Маклаггену — он взял старого, матерого секача, которого нельзя было есть из-за тяжелого запаха, зато голова с клыками украсила бы любую гостиную. На Скримджера вышел второй секач, а с ним две самки, но секача они с Джоном упустили.

Хиггзы все еще где-то пропадали, разыскивая ушедшего подранка, и вернулись только через час. К тому времени стемнело. Эльфы развели огонь и приготовили ужин, но есть никому не хотелось — все ждали жаркого из окороков штырехвоста, медленно вращавшихся на вертеле над костром. Гарри болтался рядом с Маклаггеном, наблюдая, как тот отделяет голову секача от туловища.

— Ты молодец, — похвалил его Маклагген. — Хороший стрелок.

— Ничего подобного, — возразил Гарри.

— Да брось! Вон Кормак, хоть и старше, а мажет до сих пор, как…

Кормак недовольно надулся.

Скримджер тем временем беспрестанно болтал, рассказывал охотничьи байки и подливал всем огневиски. Гарри и Кормаку налили немного вина. Еще часа через полтора, когда все уже наелись жареного мяса и изрядно нагрузились алкоголем, так что анекдоты становились раз от раза все соленее, я решил, что ребенок достаточно наслушался для одного вечера, и увел Гарри спать. Он еще был в эйфории от сегодняшней удачи, так что даже не сильно протестовал.

В палатке Гарри забрался в спальный мешок, а я уселся рядом, и мы еще поговорили о собаках. Гарри понравились гончие Скримджера и пара снежно-белых псов, с помощью которых штырехвостов изгоняют с магловских ферм. Его интересовало, есть ли от них какая-нибудь польза, кроме выведения нечисти, и можем ли мы завести себе такого щенка. Я был почти уверен, что на палатке стоит прослушка в два слоя, но проверять даже не собирался — зачем? Никаких опасных тем мы не касались, а если Скримджер хочет экскурса в собаководство, пускай слушает в свое удовольствие.