Коридор

Это было очень похоже на Дамблдора — обмениваться через третьи руки посланиями, истинный смысл которых понятен лишь конечному адресату. «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю». Интересно, Дамблдор со всеми играет в такие игры? Сейчас, как видно, настал мой черед…

***

На следующий день Гарри в лазарете навещала Белла. Вернувшись, рассказала, что к нему приходил аврор. Беседа продлилась всего минут десять: страж порядка выслушал урезанную версию случившегося, лишних вопросов задавать не стал, дал Гарри подписать протокол и убрался восвояси.

Зато сам Гарри был в подавленном настроении. Он не жаловался, но Белла, конечно, догадалась, что причина — в моем вчерашнем визите. Дома она вытянула из меня всю правду и пришла в ярость.

— Я всегда знала, что ты псих! Давно надо было с тобой развестись и забрать ребенка, но сейчас не время, раз творятся такие дела… Учти: я тебя терплю, только пока от тебя есть прок! А еще я намерена сказать Гарри, кто он такой, чтобы больше не было недоразумений!

Насчет последнего Белла была тверда, как алмаз, и у меня ушло полдня, чтобы убедить ее не делать поспешных шагов. Гарри всего одиннадцать лет, он совершенно не готов к такому знанию…

— Ладно, — сдалась она наконец. — Но мы обязаны как можно больше рассказывать ему о Лорде. Он должен знать, как надлежит себя вести… А первым делом надо отвадить его от Уизли! Нельзя позволять, чтобы Гарри унижал себя такой дружбой!

А ведь она еще не знает о грязнокровке… Я подумал, что пока не стоит ей сообщать.

Хуже всего было то, что примирение откладывалось. Гарри уже выписали из лазарета, и теперь доступ в школу был для нас закрыт. Оставалось ждать, пока Гарри вернется домой.

Хогвартс-экспресс должен был прибыть в Лондон пятнадцатого июня. За два дня до этого прилетела сова с письмом от моей матери:

Вам всем пришлось нелегко в последнее время, и я подумала: почему бы не погостить немного у нас, чтобы развеяться? Мы будем очень рады видеть тебя, и Гарри, и, конечно, Беллу…

Последнее мама, должно быть, приписала, скрепя сердце. В моей семье будут рады видеть Беллу, только если выяснится, что она уезжает до конца своих дней в Антарктиду. Но не пригласить ее было бы невежливо, да и мы тогда не поехали бы.

Откуда взялась сама идея, было ясно, как день. Гарри, наверное, проболтался Ральфу о нашей ссоре, тот написал домой, а уж мама, видно, решила вмешаться, чтобы не вышло хуже. Ей, как никому другому, было известно о моем блестящем «умении» идти навстречу этому ребенку…

Белла встретила идею без восторга, но все же согласилась отправиться в Седжтон-парк. Я сам не знал, почему так ее уговариваю. Было лишь смутное ощущение, что мне сейчас очень нужно в Седжтон, хотя я представления не имел, зачем.

Весь день пятнадцатого июня я провел в конторе заказчика, обсуждая систему безопасности на фабрике летучего пороха. На платформу 9 и 3/4 аппарировал, когда уже объявили о прибытии поезда. Было около восьми вечера, и хотя небо оставалось ясным, от перекрытий тянулись длинные тени. На перроне было людно, родители учеников бродили туда-сюда, останавливались, переговаривались. Беллу было видно в толпе издалека. Верная себе, она решила, что лучшим нарядом для встречи ребенка из школы будет блузка с длинными рукавами (чтобы прикрыть метку на левой руке), зато с огромным вырезом, а к ней в придачу широкая юбка и туфли на высоченном каблуке. В таком костюме Белла была похожа на цыганку. Динки, державшая саквояж с вещами и три метлы, взирала на хозяйку с осуждением. Зато проходившие мимо мужчины заинтересованно оглядывались.

— Ты еще позже не мог явиться? — рыкнула Белла вместо приветствия.

Подъезжая к платформе, экспресс дал высокий гудок. Еще пара минут — и состав с шипением остановился, а двери купе стали распахиваться одна за другой. Вокруг суетились люди, орали совы, трещали колесики чемоданов.

Мы никуда не пошли, а так и остались стоять в начале платформы. Вскоре я увидел Ральфа.

— Добрый вечер, — бросил запыхавшийся племянник и на минуту застыл, глядя на Беллу. Потом потряс головой, словно просыпаясь. — Бабушка написала, что вы аппарируете к нам. Это правда?

— Да, — кивнул я. — Только не аппарируем, а полетим. Мы захватили для тебя метлу.

— Хорошо, — рассеянно ответил Ральф. Взгляд его, словно магнитом, притягивался к декольте Беллы.

Можно было, конечно, и аппарировать, но Гарри плохо переносил аппарацию. А лететь до Седжтона всего каких-то восемьдесят миль, если по прямой. За час доберемся… Вдобавок я предполагал, что перелет поднимет Гарри настроение, и это облегчит мне задачу.

Сам Гарри появился минут через пятнадцать, когда народу вокруг почти не осталось. Он шел в компании Уизли и Грейнджер; сзади грохотала зачарованная тележка, на которой высилась гора чемоданов, увенчанная аккуратно упакованной метлой и клеткой с Хедвиг.

Гарри смеялся и о чем-то разговаривал с Роном, но едва заметил нас, как улыбка погасла.