Коридор

– Начну немного издалека. Ты вроде бы любишь истории, так что наверняка не против поболтать и послушать. В общем, в Коридоре есть миры, где все подчиняется жестким законам, а есть такие, где правила игры постоянно меняются. Например, сегодня день длится вечность, а завтра пролетает как миг. Или гравитация… Только что ты не мог ноги от земли оторвать, а через час тебя уносит вдаль легкий ветерок. Большинство проживает жизнь в одном мире, а чаще всего в его крохотной части, словно псы в конуре. Но есть и везунчики вроде нас с тобой, которые могут проживать тысячи жизней. Это почти бессмертие.

– Почти? – уточнил Сеня.

– Пока не умрет твоя оболочка. Что происходит дальше, мы пока не знаем. Есть красивая легенда о том, что после смерти душа служащего переселяется в какой-то из еще не открытых миров. Тут вообще много всяких басен, знаешь ли… Люди любят поразвлечься со скуки. А пищи для фантазий уйма! В твоем времени люди двадцать третьего не ответили и на сотую долю своих вопросов. А многие вопросы еще и не задали! Самое забавное, что большинство свято верит, что они про жизнь уже все поняли. Прикольно было бы запихнуть их сюда… Короче, я отвлекся.

Маар перехватил фонарь в другую руку и продолжил:

– Кроме основных миров, тех, которые за дверями в Коридоре, есть еще миры, привязанные к предметам. Они создаются с помощью магии или духовного развития высшего порядка. Думаю, и наука может создать что-то подобное. Не суть. Это место наверняка кажется тебе незавершенным. Может быть, не хватает чего-то?

– Ну… – замялся Семён, подбирая слова, – воздух тут очень чистый…

– Никогда не ври мне. Даже из добрых побуждений. Как там у вас говорят? Честность – лучшая политика? – спокойно перебил его Маар. – Я создал лишь фундамент, но достраивать этот дом будешь ты сам. Дай руку, – и он вложил в пятерню подопечного металлический предмет.

Приглядевшись в полумраке, Сеня узнал в нем египетский символ жизни.

– Такой горячий! – удивился он.

– Я считал, тебя больше удивит то, что пришелец из другого мира дарит тебе анх, – отозвался начальник.

– Я уже ничему не удивляюсь. А как он работает? – заинтересовался Сеня, неосознанно имитируя интонации бывалого служаки.

– О, уверен, у тебя еще все только начинается, – Хранителя Огня повеселила эта наивная самоуверенность. – Если тебе вдруг захочется снова тут оказаться, рисуешь ногтем крест на амулете.

– И всё?

– И всё. Появится дверь, которая приведет тебя сюда.

– А… люди тут есть?

– Ни души. Ни людей, ни зверья, ни насекомых. Это очень сырой материал, так что развлекайся. Заходишь сюда, зажимаешь амулет и фантазируешь. Иначе он так и останется картонной декорацией.

– И я правда могу создать что угодно? – Простота, с которой Маар описывал настоящие чудеса, казалась Семёну подозрительной.

– Да. Но на самом деле это не так легко. Ну, сам увидишь. И еще. Надо предостеречь тебя: не все желания стоит воплощать в жизнь. Мы не всегда точно знаем, чего хотим. И это может стать проблемой, когда разочарования обретают жизнь и разум. Представь, каково осознавать, что ты чья-то ошибка? И последнее. Ты уже знаешь о запрете на доступ к прошлому и будущему двадцать третьего. Так вот, раньше я и сам не мог с этим примириться, но со временем убедился, что так лучше для всех, а для тебя в первую очередь.

Сёма задумался. Что именно было в файле, который держал в руках Хранитель Огня? Прочел ли он его мысли или подобная речь у него заготовлена для каждого новичка?

– А почему для Вас это правило стало проблемой? – произнес он вслух.

– Все мы рано или поздно теряем близких. И тех, кого встретили в Коридоре, и тех, кто был с нами в родных мирах. Научный отдел давно пытается побороть смерть, но пока вернуть человека, чья физическая оболочка погибла, им не удалось. Все эксперименты заканчивались так стрёмно, что результаты приходилось ликвидировать.

Похоже, эта тема была ему неприятна, и Сёма не стал ее развивать.

– А что вы делаете с мирами потом? После того как создали?

– Хороший вопрос, – Маар будто обрадовался смене темы. – Тут у каждого свой подход. Чаще всего создатель не оставляет свое творение на протяжении своей жизни, а потом всё идет крахом. Более мудрые люди оставляют какой-нибудь системный регулятор, который заботится о мире и после их смерти. Но бывает, и целые миры забываются как неудачные попытки или утилитарные творения, исполнившие назначение, и это порождает разные истории… Как-то чувак пролил в Коридоре вино. Ему стало неловко, и он решил избавиться от пятна, а тряпки под рукой не нашлось. И вот он, бухой в доску, открыл ближайшую пустую дверь и создал чулан со всякими поломойными штуками. Пятно вывел, о чулане, естественно, забыл. Пока не наткнулся на него много лет спустя. Он даже не вспомнил, что сам же создал его. А вот швабры с тряпками его запомнили. За годы разлуки со своим творцом они ожили, обрели зачатки разумного мышления и научились общаться.

Сарказм, проступивший на лице Семёна, не укрылся от Маара.

– Похоже на развод, да? Ну прогуляйся тогда до тысяча семьсот шестидесятого.