Коридор

Карл совершенно зашел в тупик. — «Ну как ей теперь объяснить, что я всего-навсего нес пьяную ахинею? Правды хочешь? Да узнай ты эту правду, и моя отсрочка до вечера будет тут же аннулирована».

— Что замолчал, ты ведь хотел все объяснить? Не стесняйся.

— Хорошо, я все тебе расскажу. Да, я действительно все помню…

После слов Карла Мелен заметно преобразилась. Ее лицо посветлело, а глаза загорелись, как у старателя, нашедшего в толще земли золотой самородок.

— Я действительно все тебе врал насчет того, что ничего не помню, — я все помню. Но эти воспоминания вряд ли пригодятся в поисках истины, потому как в моем прошлом нет никого из тех людей, с которыми сейчас приходится общаться. Ни тебя там нет, ни меня нынешнего, это чужие воспоминания, и они не принадлежат Карлу Маеру. Но я знаю кое-что такое, что произойдет совсем скоро, и думаю, это должно тебя заинтересовать…

— Ты что, все-таки сдал нас в Гестапо?

От ее неожиданного вывода Карл слегка опешил. У него в голове почему-то сразу всплыл фрагмент фильма «Семнадцать мгновений весны», когда Борман, допрашивая Штирлица, сказал: «Вот я сейчас отвернусь, а вы Штирлиц возьмете и тюкните меня чем-нибудь тяжелым по голове».

— Почему ты молчишь? Чему улыбаешься?

— Вашей глупости, мадам… Ты вообще слушала, что я говорил? Если бы я кому-то что-то сказал, то тебя давно бы уже арестовали. Причем, если не месяц назад, то уж точно сейчас. Мне кажется, ты и сама это понимаешь, только признавать не хочешь.

Мелен начала медленно приближаться, внимательно вглядываясь в его лицо. Слабая лампочка не давала должного освещения, поэтому ей пришлось подойти почти вплотную.

— В таком деле, как наше, надо всегда быть начеку и, поверь, уж лучше лишний раз перестраховаться, чем потом волосы на голове рвать.

— Вы, я так понимаю, за мной не только в госпитале следили, но уже и в полку. Кто вам там помогал, Отто?

Мелен начала заразительно смеяться.

— Вот ты даешь, а еще меня глупой называл, — она никак не могла успокоиться. — Нет, это был не Отто, а совершенно другой человек. И его имени я тебе не скажу, даже будучи полностью уверена в том, что как человек чести ты унесешь эту тайну в могилу. — Теперь ее смех стал походить на истерику.

— Ха-ха-ха, как смешно.

— Если бы сейчас ты видел себя со стороны, то тоже бы посмеялся. У Отто было точно такое выражение, когда он пришел после вашего разговора. — Ее смех начинал выводить Карла из себя, к счастью, она с ним практически справилась, продолжив говорить. — Он, кстати, на тебя очень похож. Такой же индюк надутый, полный бредовых нацистских идей.— Последние слова она произнесла уже с холодным спокойствием. — Ну, больше с тобой мне разговаривать не о чем. Значит, он был прав, — размышляла она вслух. — Это и к лучшему, меньше будет хлопот.

— Ты это о ком?

— Тебе это знать не обязательно.

Подойдя к столу, Мелен взяла пачку дамских папирос и, положив их в карман, направилась к выходу.

— Я думаю, мы с тобой уже не увидимся, ведь мне придется весь день провести на людях, чтобы не вызывать подозрений. А что касается тебя, то скоро проснется Жан, который задаст тебе пару вопросов, на которые ты так не хотел мне отвечать. Советую ему не противиться, а то будет только хуже. Ну вот, вроде и все. Прощай. Я надеюсь, ты попадешь в ад.

— Постой, — окриком остановил ее Карл, пытаясь ухватиться за спасительную соломинку. — Ты знаешь цыганку по имени Мария?

— А если даже и знаю, что тогда?

— Разыщи ее и поговори. Она должна тебе все объяснить.

— Что же она может мне объяснить? И вообще, я не понимаю, что общего между вами? К тому же, если мне не изменяет память, ее давно уже нет в городе.

— Она здесь, мы только вчера с ней случайно познакомились. Тебе-то она расскажет точно больше, чем мне…

— Расскажет что?

Мелен была на распутье. Ему явно удалось заинтриговать ее.

— То, что она не стала говорить мне.

— Что ты за бред опять несешь? Я ничего не понимаю.

— Когда я шел к тебе на встречу, то заблудился, и мне пришлось останавливать прохожих. Тогда-то я и наткнулся на нее. У нас был очень странный разговор…

— В этом нет ничего странного, — прервала его Мелен, — ведь она и сама немного того.

— Мне тоже сначала так показалось, но она очень напомнила мне одного человека. Да и меня она вроде узнала, — Карл опять не знал, что говорить. Сказать правду казалось таким абсурдом, который мог только все усугубить.

— В общем, это она рассказала о Жоме.

— Что именно она тебе рассказала?

— Собственно говоря, ничего определенного. Она только сказала, что он единственный, кто может помочь мне, а когда узнала, куда я иду, добавила, что ты нас можешь свести, потому как вы знакомы.

— Вот старая корова… В чем? В чем он тебе может помочь?

— Поговори сперва с ней, тогда мне проще будет все объяснить. Я ведь могу только догадываться, что случилось на самом деле… Но все это так абсурдно, что, боюсь, ты мне не поверишь и сочтешь полоумным.

— Ничего страшного, от этого твоей репутации не убудет. Давай рассказывай, или я пошла.

— Я настаиваю, чтобы ты сперва поговорила с Марией.