Коридор

– Нет, у них, то есть еще женщина на старой частоте под Ростовом, то есть в Ростовской области, выросла в семье дальнобойщиков. Брат сидит в тюрьме, и вот эта женщина, точнее не женщина, девушка, ей там 29 лет, вот она ходила в ночной клуб «Жемчужина», вот, сама там подрабатывала официанткой, было два аборта, парень взял у нее сто тысяч в долг, которые она копила на машину, и скрылся… Вот она так живет. У нее волосы черным цветом покрашены, наращенные, платье, каблуки: платье салатового цвета, каблуки с блестками какие-то страшные, на рынке купленные за 300 рублей, Ростов вроде как пример, там я не знаю, не так далеко, то есть но все-таки как бы она туда, там почти и не бывает, потому что «а смысл?» «А шо там надо кому, кому она там нужна?» Никому. Ну вот, и вот, следовательно, есть такие же подруги, которые так выглядят. Почему она так выглядит? Потому что подруги так все выглядят. Потому что ее подруга, одноклассница, которая работает в поликлинике, так же одевается, ну вот, и потому что они между собой так общаются, и, следовательно, мужики, с которыми она общается, они ходят в кожаных куртках и бритые. И если там кто-то отпустит волосы, как я, вот у меня сейчас длинные волосы, то такого просто забьют там, ночью. Ну племя, ну она живет в таком племени, там такие правила. И как бы и суть в том, что ты глупо да, то есть ты если хочешь поменяться, нужно сначала уехать туда, где можно быть немного другим. Вот и все. Поэтому получается, что если ты в городе-миллионнике живешь, и ты просто находишься в таком районе, как я описал, это такой район, то надо поехать просто в более свежий район современный, и все, и стать современной и сразу вот посмотреть на современных ребят, начать так выглядеть и к ним навязаться в общение, в друзья, и слушать просто с открытым ртом все, что они делают и повторять. Вот оно – спасение. Вот. И как бы естественно они ничего не понимают. Чтобы понять, как они выглядят, ну забавно другое, что насколько люди слепы и неосознанны, что представьте, сейчас любую такую вот, извиняюсь за грубость, клушу, если любую такую клушу сейчас спросить, какая ей нравится, допустим там, певица, или там актриса, ну допустим, актриса, и если она перечислит даже иностранных каких-то актрис, да, то что вот она реально вот скажет, что: «Я бы хотела быть такой, – или – я бы в шоке была, если бы с ней познакомилась», вот она перечислит мне этих актрис, то я бы просто взял бы в ответ бы то есть задал бы такой встречный вопрос: «А почему ты тогда не одеваешься как она?» И самое интересное, что как бы они даже не понимают, что они отличаются, и то есть как бы если бы вот эта клуша посмотрела бы на эту актрису она бы увидела, как выглядит актриса, и дело-то не в деньгах вообще, стоит это все столько же. Только почему тогда она выглядит, то есть это эта вот мымра, страшная, старочастотная, выглядит как ведьма, а актриса, которая ей нравится, выглядит как приличный человек. И почему вот эта мымра, если ей нравится эта актриса, не хочет… не хочет выглядеть как эта актриса – вот в чем парадокс. Это глюк людей. И получается, что если парень сейчас с усиками как у Гитлера, с плешкой, в страшных очках, в вонючем свитере бабушкином, в свои тридцать, в свои тридцать лет хочет, я не знаю там, познакомиться с девочкой приличной, вот, и показывает как пример образ, да, нам сейчас, как она выглядит, то я беру и говорю: «Так посмотри, какой у нее мальчик». И когда он посмотрит на него и увидит этого мальчика, допустим там, я не знаю, не помню, как зовут этого актера, который сейчас там русский такой, ну не суть. Возьмем сейчас, этого лучше… актера известного российского. Вот. И вот, допустим, у нее такой парень, так и я возьму этому чуваку с усиками и скажу: «Давай так, вот ты хочешь такую девушку, как вот эта девушка. Вот посмотри, у нее парень – актер. Так если у нее парень актер, то почему ты так не выглядишь, как он? Тогда почему ты, ты видишь – у него есть усики?» А он мне такой: «Нет усиков». «Так убери на хрен свои усики, блин, понимаешь?» И он такой: «Ааа, хорошо». И я потом: «А ты видишь, что он в футболке вот в белой, видишь?» «Угу». «А ты почему тогда в этой жилетке в ромб и в рубашке страшной с короткими рукавами, откуда у тебя две спички торчат вместо рук?» «А бе… ме…» То есть ну вот. А потом: «А ты знаешь, какую музыку слушает этот актер?» «Не, не знаю». «Так вот узнай и ее слушай, а ты что слушаешь?» «Я слушаю группу «Гниль». «Ну так и ты сам подумай, вот ты со своей группой «Гниль» и с усиками, как ты думаешь, ты такой девушке понравишься? Ты не видишь, что ли, что вы из разных миров?» «Нуу, вижу». «Так попади в ее мир. Только ты если ты попадешь в ее мир, то и у тебя будут такие девушки, а если ты сейчас в мире усиков, то там и девушки в мире усиков, ты знаешь, какие девушки в мире усиков?» «Нет, не знаю». «А ты смотрел ролик «наркоман Павлик», про наркомана Павлика, где там была толстая баба, и он сказал «а ты меня не сожрешь?» «Да, смотрел». И я говорю: «Ну вот, вот такая вот толстая, жирная, страшная баба вот из того ролика – вот, вот из твоего мира кто». «Ааааа, так это ты, наверное, про мою эту, подругу которую, да?» Ну вот я такой: «Да, да», такой: «Про подругу твою, она единственная у тебя такая, да, только она хочет американского актера, а ты хочешь там еще какую-нибудь там еще тоже актрису себе, вот, и вы удивляетесь, почему они с вами не дружат». Вот она, проблема этих слоев общества, то есть этих частот, то есть все очень просто даже как попасть, то есть у меня есть другая версия, которую я сейчас… так, у нас есть время еще?