Коридор

— …Потом, — Эйвери многозначительно поднял палец, — тело оборотня пробили осиновым колом, свалили в овраг и засыпали листьями. Король запретил брать с трупа даже самую маленькую вещь. Но один из оруженосцев барона Эштона, магл по имени Вилли Бердон, не устоял и снял с оборотня дорогие золотые шпоры. Спрятал их и долго никому не показывал, а потом однажды не выдержал и надел, когда поехал в соседний городок на ярмарку. Явился в таверну, и все девки на него засматривались. Тут вдруг, откуда ни возьмись, входит в таверну какой-то парень в потрепанной одежде и прямиком к Вилли. «Давай, — говорит, — бороться на руках». Тот посмотрел — совсем щуплый парнишка, такого и ветер свалит. «Что поставишь?». «Кошелек с золотом». «Ну, а я поставлю свои шпоры». А незнакомец ему: «Хороши шпоры, жаль только, что не твои». Вилли набычился: «Чьи же?». А парень: «Да того, что в овраге»… Испугался Вилли, но виду не подал. Стали они бороться. Два раза Вилли придавил руку соперника к столу, а два раза — тот его. Но уже на третий раз Вилли победил. Парень бросил кошелек на стол и выскочил из таверны, словно в воздухе растворился. Жутковато стало Вилли, ну да ладно. Поставил всем выпивку, до рассвета досидел и поехал себе домой.

Тимоти сделал театральную паузу.

— Но вот только до дома он не добрался… Нашли его утром на берегу реки, с перегрызенным горлом. А золотые шпоры пропали, будто их и не было.

Дети слушали Эйвери, раскрыв рты. В камине оглушительно треснуло полено. Хаски чуть вздрогнул во сне, но даже глаз не открыл.

***

Эйвери, довольный собой, отрезал большой кусок мясного пирога и стал требовать, чтоб теперь я рассказывал, пока он отдохнет. Я отделался старой историей о Бузинной матушке — нечисти, что когда-то жила в развалюхе на краю нашего леса, ловила и поедала магловских детей, пока мой прадед ее не выгнал. Однажды мы с Гарри ходили смотреть на ее хижину, но, кроме развалившейся печи, старого котла и зарослей крапивы, ничего там не нашли.

Пересказав скороговоркой пару душераздирающих историй о Бузинной матушке, я уже собрался было пойти покурить, как ко мне пристала Белла:

— А другую историю?

— Какую еще?

— Ну, про ланнанши*.

— Да там ничего интересного…

— У вас тут есть ланнанши? — заинтересовалась Джун.

— Ну да, на Дервенте, — уклончиво ответил я. — Потом. Вот пойдем покурить…

— Я-то все равно не пойду. Ну вас, смолокуры! Давай сейчас.

— Не при детях, — прошипел я.

— Дети! — торжественно сказал Эйвери, отодвигая тарелку с пирогом. — Заткните уши!

Те неохотно подчинились. Белла смотрела на меня с провокационной улыбкой. Ладно, я ей припомню…

— Ланнанши, — принялся рассказывать я, косясь на Гарри, — живут чуть ниже по течению, на водохранилище. Появляются обычно в полнолуние. Так вот, один раз приезжал ко мне Розье — это было, кажется, после третьего курса, — и мы с ним решили пойти на них посмотреть. Дождались полнолуния, и вперед. Туда далековато, но бешеной собаке семь миль не крюк… Пришли — никаких ланнанши, и вообще никого в поле зрения. Светло, почти как днем. Луна огромная, висит над водохранилищем, а вода теплая-теплая. Мы полезли в воду — а тут идут берегом девчонки. Мы решили, что это туристки, летом их здесь много. Они нас увидели и уселись, заразы такие, прямо рядом с нашей одеждой…

— А вы нагишом, что ли, купались? — догадалась Джун.

— А ты думала! — заржал Эйвери. Он-то эту историю уже слышал.

— Ну да. Не было же никого… Так и попали в переплет. Ни на берег вылезти, ни одежду к себе призвать — палочки-то тоже там. И эти, как специально, сидят и хихикают…

Гарри спросил:

— Можно, я ототкну ухо? Я только яблоко возьму.

Я помотал головой. Он недовольно фыркнул.

— Потом нам надоело,— продолжал я в темпе новостной радиопередачи, — да и холодно стало, и мы все-таки вылезли. Одевались со скоростью молнии, а девки, бессовестные, нас рассматривали и смеялись. При луне-то все отлично видно…

У Джун тоже начался приступ хохота.

— Потом мы собрались уходить, и тут они давай звать: «Мальчики, идите к нам, выпьем пива, поболтаем». Розье говорит: «Пошли. Может, чего и выгорит».

— И вы ни о чем не догадались?! — изумилась Джун.

— Знаешь, когда тебе четырнадцать лет, а взрослые девчонки зовут в компанию, то соображалка напрочь отключается. В общем, так мы сидели, пили пиво, потом стали играть в бутылочку…

Гарри наклонился вперед и попытался ухватить яблоко зубами.

— Потом луна поднялась выше, — зачастил я, — и стало видно, что девчонки эти слегка прозрачные. Тут-то до нас и дошло, что пора бы честь знать. Я стал отговариваться, дескать, нам домой пора. Но они же настырные. Одна принялась стаскивать с меня штаны…

Эйвери опять заржал.

— Тебе смешно, а нам было не до смеха! Тут Розье вспомнил, что у него в кармане палочка. Вынул ее и говорит: «Леди, не хочу показаться грубым, но…». А они так оторопели! Одна говорит: «Мы думали, вы маглы». Я говорю: «Да мы вот о вас тоже так думали». Как они разозлились… «Предупреждать надо! Идите, мальчики, восвояси, нам неприятности с Министерством даром не нужны. Только пиво на вас зря потратили!». Ну, мы и ушли. Все.