Коридор

Теперь тайм-аут срочно понадобился Карлу. Одна-единственная новость поразила его ничуть не меньше, чем то пламя переживаний, которое он разжег в душе Андрея своим неожиданным появлением.

– Ну, я, пожалуй, пойду.

– Вас проводить?

– Нет, не надо. Я сам.

Уже у самых дверей он еще раз вернулся и положил на стол какой-то предмет.

– Это моя жена просила передать. Она сказала, что это было когда-то подарено и принадлежит именно тебе.

Когда Карл убрал руку, Андрей тут же узнал старинный серебряный крест с выгравированной надписью на тыльной стороне – «Братья немецкого дома».

– Хильда ваша жена?

– Да, мы с ней уже полвека вместе, и она обо всем знает.

– Как знает??? И что она вот так вот во все взяла и поверила?

– Сперва нет. Но после полетов в космос у нее закончились все аргументы.

– А как она сейчас? Она ведь еще жива? – с какой-то «последней » надеждой в голосе спросил Андрей.

– Да, у нее все хорошо. Она даже хотела поехать со мной, но потом передумала.

– Почему?

– Не знаю. Наверное, не хотела, чтобы ты видел ее такой, какой она стала.

Андрей на секунду попытался представить Хильду, которой сейчас должно было быть далеко за семьдесят, но не смог. В его памяти она по-прежнему оставалась такой же молодой и желанной, какой он помнил ее, в уже далеком сорок третьему году. И он даже на миг себе не мог представить, что она, пышущая жизненной энергией, может быть такой, как Карл, доживающей свои последние дни дряхлеющей старушкой.

– Ну, тогда я пошел. До вечера.

– А, хорошо…

Подойдя к окну, Андрей устремил свой взор ввысь, где туманные очертания облаков сливались с лавиной сыплющих с неба осадков. Погода была такой же, как и накануне. Все тот же шквалистый ветер, с легкостью раскачивающий на крышах ощетинившиеся «иглы» антенн. Тот же застилающий все вокруг мокрый снег. Та же непогода и слякоть. Только сейчас в этой промозглой серости что-то изменилось. Появилось какое-то непривычное и беспокойное ощущение этого нового, пока еще незнакомого ему мира, в котором он был лишь маленькой частицей из миллиарда таких же, покорно и беспрекословно уходивших в бездну небытия.

Всех, кроме него, которому было дано еще и ПОЗНАТЬ.