Коридор без света

– Он был сильно изуродован, его выбросило на берег в зоне ответственности третьего поста. По остаткам одежды и сандалии, чудом сохранившейся, можно утверждать, что это афганец, а по характеру повреждений очевидно, что труп изуродовало после смерти. Его протащило течение ко дну, и он попал на отмель, а там камни, как бритва. Уверен, это тот или один из тех, кто плыл ранее вынесенной лодкой.

– Вот как? Ты осматривал труп?

– Лично.

– Что кроме остатков одежды и обуви, обнаружил?

– Ничего. Изуродованное тело. Опознать труп невозможно. Я доложил о нем в штаб отряда.

– Почему? – повысил голос начальник заставы.

– Так положено же, господин капитан.

– Я спрашиваю, почему докладывал в штаб отряда, минуя своего непосредственного начальника?

– Но вы были заняты! У вас такая радость! Вот и решил вас не беспокоить.

– Это неправильное решение, лейтенант.

– Виноват.

– Что сказали в штабе?

– Да ничего особенного, зафиксировали случай.

– Надеюсь, наши бойцы успели похоронить труп до захода солнца, как того требуют обычаи?

– Никак нет.

– Тогда где он?

– В морге!

– Что? В каком, к шайтану, морге?!

– В Каратульском, в Башане морг еще не действует.

– Ты в своем уме?!

– Я не понимаю вас!

– Не понимаешь? Дежурный по отряду доложит о происшествии начальнику отряда, тот либо сам заявится сюда, либо пришлет кого-нибудь из заместителей. Тебе это надо? А узнав, что труп в морге, Умаров здесь расследование назначит.

– Но зачем все это начальнику отряда?

– Умарову время подошло полковника получать. И сейчас он будет из всякой мелочи шум поднимать, показывая, как примерно руководит отрядом.

– Вы противоречите сами себе.

– Что?!

– Если начальник отряда хочет вовремя получить очередное звание, ему как раз шум и не нужен. Ну, возможно, приедет, проверит заставу, у нас все в порядке, и с трупом поступили, как того требуют инструкции. Гораздо хуже было бы, если мы не доложили, а он каким-то образом узнал бы о лодке и трупе. Вот тогда, к вам в первую очередь, возникли бы вопросы, почему не доложили о происшествии.

Эргаш немного успокоился. В принципе заместитель был прав. Все знали, что подполковник Умаров в каждой заставе держал своего человека, и тот настучал бы об утопленнике. Лейтенант же опередил события.

– Ладно, Юсуф, – улыбнулся он, – извини, я погорячился, ты все верно сделал, только надо было сначала спросить моего разрешения на обращение к вышестоящему начальнику.

– Больше такого не повторится.

– Но и понять тебя можно. Ведь ты же не хотел испортить мне настроение в такой радостный день.

– Так точно.

– Хорошо. Пойдем ко мне, отметим рождение сына, а завтра с утра, если не прибудет начальник отряда или его люди, съезжу сам в Каратул. И в штаб зайду, и в морг. Надо все же по традиции похоронить этого несчастного афганца.

– Тогда вам следует взять с собой пару солдат.

– Да. Идем?

– Я вообще-то не пью!

– Даже за моего сына?

– Эх, за это Всевышний простит, – махнул рукой лейтенант.

– Он, – поднял глаза к небу капитан, – просто не заметит этого.

Рассмеявшись, офицеры прошли в дом начальника заставы.

Утром, после завтрака, захватив двух подчиненных, тех, кого отводил с поста, обеспечивая «коридор», начальник заставы поехал в морг.

Патологоанатом находился на месте. В своей комнате.

– Салам, доктор! – поприветствовал капитан Ахмедова.

– Салам, господин капитан! Что привело вас ко мне?

– Сюда вчера доставили труп, обнаруженный моими подчиненными.

– Было такое дело, – кивнул Ахмедов.

– Вы делали вскрытие?

– Ну раз привезли, то сделал.

– И от чего умер несчастный?

– Он захлебнулся. Вода обнаружена в легких. Сильные повреждения носят посмертный характер.

– Ничего подозрительного?

– Что вы имеете в виду? – изобразил удивление профессор.

– Двое моих бойцов, что несли службу на левом, восточном фланге зоны ответственности заставы, видели, как перевернулась лодка, и поведение одного из ее пассажиров показалось им крайне необычным.

– Ваши люди видели, как лодка опрокинулась?

– Да.

– Вы сказали, один из пассажиров, значит, в ней был не один человек?

– Двое. Они вышли от афганского берега, шли вдоль него, затем, когда поднялась волна, лодку вытянуло на середину реки, где она и опрокинулась.

– Я так и думал, что это афганец. Это хорошо.

– Что же хорошего?

– Не надо держать труп в морозильнике, дожидаясь, пока его хватятся родственники. Знаете, как неприятна процедура опознания? В случае же с афганцем все упрощается. Мы не обязаны держать тело.

– Значит, его можно похоронить?

– Не просто можно, нужно. Вот только кто возьмется за это? Мне одному не под силу, да и не надо.

– Мы похороним. Не волнуйтесь, я взял с собой двух солдат, вывезем на кладбище и похороним.

– Отлично, капитан!

– Следовательно, я могу забрать труп?

– Конечно.

– Хорошо. Скажите, вы составили заключение о вскрытии?

– Само собой. Без этого нельзя.

– Я могу взглянуть на него?

– Пожалуйста.

Ахмедов передал специальный бланк начальнику заставы, тот внимательно прочитал его и спросил:

– Значит, внутренности, извините, вы уничтожили?