Коридор огней меж двух зеркал

Потом Питеру стало жарко. На спине, кажется, треснул пиджак, кто-то из них рявкнул, кто-то взвизгнул совсем по-девчоночьи, а кто-то все-таки достал его в грудь, и дыхание перехватило. Потом четверо из них, скуля, отползали из-под ног, шестой удрал в самом начале, а пятый бежал зигзагами по белой пыли между белыми домиками под нещадным белым солнцем, и Питер передернул затвор и тщательно, как на инструктаже, целясь, повел дулом в дырчатом кожухе, а фонтанчики -- кх! кх! кх! -- догоняли розовые блестящие пятки...

Питер шумно, разом выдохнул из себя и наваждение, и азарт, и, сплюнув, поглядел на распывшуюся красную слюну. С брови капнуло. И по морде достали, ишь ты, прыткие. Пошевелил ногой ближайшего. Нет, все живы, ну а кому что повредил -- не обессудьте, ребятушки. Вот этот, здоровый, точно еще поглядит с тоскою в унитаз. Однако умыться бы.

-- Ох, мистер, -- запричитал бармен, -- сюда, сюда, вот здесь...

-- И позвоните в полицию, пусть соберут, что осталось.

-- Сию минуту...

Через какое-то время, дав все необходимые объяснения и позволив, с приносимыми извинениями и соболезнованиями, заклеить себе бровь, Питер садился в свою машину. Тут до него дошло. "Он сегодня едет в город". -- "Это хорошо". Вот так, да? "Это хорошо", да? Просили передавать привет, Ладно, сволочи, я тоже знаю, с кого начать...

Он пролетел двадцать километров за семь минут, прямиком ворвался в кабинет, где хозяин, утопая в кресле не по росту, выглядывал из золотого халата, положа ладошки на пустейшее сукно перед собой. Питер ухватил его за отвороты, выдернул из-за стола и дважды, особо не целясь, вбил кулак в перекошенный немым воплем рот.

-- На пол! Лечь! Руки вытянуть, головы не поднимать. -- Позвал в дверь: -- Плавский! Вильгельм! Где вы там?

Появился Вилли со своими дрожащими пальцами и испуганными глазами.

-- Этот вас бил?

Вилли переводил взгляд с распростертого человечка на Питера, потом робко кивнул.

-- Кто он, как зовут, конечно, не знаете?

Вилли помотал головой. Питер посмотрел на часы. Без двух два. До контрольной явки целый час, но темно-синий "оппель", кто бы в нем ни сидел, где-то рядом. Одна радость -- кабинет без окон.

-- Слушай, ты. -- Лежащий тихонько завыл, из-под лица у него расплывалось по паласу темное пятно. -- Уясни себе, меня интересуют твои приятели, а не ты. Кто, откуда, что им надо. Расскажешь -- можешь убираться, мне не до возни с полицией. Ну?

-- Не понимаю ваш, -- глухо прошепелявил тот.

-- Повтори еще раз, пожалуйста, -- любезно попросил Питер, отводя ногу.

-- Я не понимаю, о шем выф-ф!..

-- Зачем вы его бьете? -- неожиданно подал голос Вилли.

-- Вас они гладили, что ли, а, хозяин? "Петух" ведь -- ваша собственность, не так ли?

-- Уже не моя.

-- Закладная? -- догадался Питер. -- Шпану на меня натравили тоже твои приятели? -- Он ткнул в халат. -- Твои, твои...

-- Они обещали устроить, чтобы банк подождал, -- тихо проговорил Вилли, -- а сегодня утром пришло извещение...

-- Ну вот, а вы хотели, чтобы я поверил, что этому заведению по карману держать еще и портье. Они не предъявляли никаких карточек?

-- Нет. Просто сказали, что они из контрразведки (А что, очень может быть, подумал Питер.), и что это нужно для одной секретной операции, и чтобы я предупредил Эдну. А когда я...

-- А когда вы вспомнили о своих конституционных правах, они просто начали вас бить, да? Эх, вы. Кстати, расскажите о своем предыдущем постояльце.

-- Служащий налогового управления. На отдыхе. Один.-- Вилли помолчал. -- Непьющий.

-- Я тоже непьющий, -- заверил его Питер. -- Куда ходил, как исчез, говорил что-нибудь?

-- Гулял... Мы почти не общались. Да, ездил обедать в Брюкк. Эдны-то не было, а платил как за полный пансион. А как исчез? Ушел, как обычно, в горы и не вернулся. Ничего не нашли.

-- Он прожил около недели?

-- Шесть дней. Любил уходить за перевал, однажды вернулся очень поздно, часу во втором, я даже беспокоиться стал...

-- Так. -- Схватил лежащего за плечо, перевернул лицом вверх. -- Ну, ты будешь говорить или нет? Видишь, нет твоих приятелей, хотя небось ты уж весь эфир истерзал. Чем они тебя там снабдили... -- Он встряхнул замершего человечка, из рукава у того выкатилась черная горошина. -- Так. Дай сюда.

Питер покатал мягкую горошину, представляя, как она заливается сейчас на какой-то там частоте. Потом сжал сильнее и, рискуя проколоть пальцы, раздавил. Мягкая шкурка лопнула, зернышко раскрошилось. Он достал из кармана плоскую коробочку с закругленными углами, отжал клавишу.

-- Вот, и глушить тебя больше не требуется. Будешь отвечать? А то ведь я сейчас рассержусь.

-- Не жнаю нишего, -- прошамкал маленький человечек.

-- Ну вот, уже другой разговор. Так что за птицы? Человечек всхлипнул, сплюнул, сморщился.

-- Што! што! Эти они... Балтерманцевы отродья. Тошно жнаю. Меня нашли череж Синдикат, шка-жали -- ешть работа.

-- Какая работа?

-- Жа тобой шледить... гад, вше жубы мне поломал...

-- И все?

-- А до тебя они жа другим шледили, этим, налоговым иншпектором на отдыхе. Только беж меня. Я -- шпечиально для твоей першоны.

Питер покусал губу, повернулся к Вилли: