Коридор в 1937-й год

Видимо, чтобы не отвечать на ее бестактный вопрос, он ушел в другую комнату. Но вернулся уже через минуту. В руках у него были бумажные деньги, которые он засовывал во внутренний карман кожаной куртки.

^{Денежные знаки образца 1937 года. Год выпуска написан с оборотной стороны. Какая из них лицевая, с портретом Ленина или с номиналом, не знаю. (примечание автора, фотографии взяты с Википедии).}

«Неужели я права, и мы пришли сюда ограбить этот милый домик?» – Рита снова напряглась…

…Из продуктов в доме нашелся только хлеб. Увидев толстый ржаной ломоть, Рита почувствовала, какая она голодная.

Саша разломил хлеб напополам и протянул ей один из кусков. Потом шагнул к ведру, которое стояло на стуле в углу. Оно было закрыто металлической крышкой. Сверху тускло белела алюминиевая кружка.

В последний раз она видела подобный способ хранения воды лет пятнадцать назад, когда они приехали в деревню к тетке. Похожее ведро, алюминиевая кружка, колодец вместо водопроводного крана на кухне…

Саша зачерпнул воду, протянул кружку Рите. Девушка спорить не стала, глотнула чуть прохладную воду, надкусила хлеб. Мммм, как это было вкусно!

Потом Саша пил из той же кружки, не заботясь о том, что Рита ему – посторонний человек. А она, пока он был занят, рассматривала его. Нет, ни на бандита, ни на бомжа, он, конечно, не похож. Но всё равно ведет себя так, как будто ему есть, что скрывать. Что он мог натворить? Почему прячется от полиции? Вор? Или жулик? Ну, не убийца же! Уж на него он точно не похож. Потом, зачем бы ему тогда связываться с Ритой? Она ему, по сути, обуза. А если… Внутри у Риты похолодело. Если он взял ее в заложницы?

Саша между тем допил воду, покосился в сторону окна. И вдруг торопливо присел, схватив Риту за руку, потянул вниз за собой.

– Что? – испугалась девушка.

– Тихо! – выдохнул он.

Лицо его потемнело, каждая мышца напряглась, глаза сузились.

В тот момент, когда Саша дернул ее вниз, Рита успела заметить: во дворе, у дома, появились люди – в форме.

«Сейчас начнется! – подумала Рита с тоской в душе. – Будет вести с ними переговоры: типа «у меня заложница», «дайте мне уйти отсюда, или, если не согласитесь, получите невинную жертву».

Саша, однако, вопреки логике, выпустил ее руку и, добравшись на корточках до ведра, приоткрыл крышку, отправил туда кружку.

Потом все тем же макаром достиг другого угла, приподнял половую дорожку. Рита сразу догадалась: там – подпол. Он что, собирается ее спрятать туда? Ну, чтобы не мешала с полицией переговоры вести?

Саша открыл квадратную дверцу подпола:

– Рита! Быстрее! Спускайся первой!

– Ничего не понимаю! Зачем?! Кто ты? Куда мы все время бежим?

– Я потом объясню… Пожалуйста! Спускайся. Только осторожнее!

Рите захотелось спросить его прямо: «Ты что, преступник?» Но что-то было в его взгляде такое, что девушка опять подчинилась.

Она повисла, упираясь локтями в деревянный пол, попыталась найти ногами твердую опору в подвале. Саша опустился на колени, обхватил ее за спину, сказал:

– Отпускай руки, не бойся…

Его помощь помогла легко соскочить вниз. Покрытие в подвале было мягким, наверно, земляным. Запах хранившейся где-то здесь картошки, прохлада и полумрак.

Саша спустился следом, аккуратно прикрыл за собой дверцу подпола. Натянул ее на квадратное отверстие. Сразу стало абсолютно темно. Рита услышала щелчок и догадалась, что он закрыл дверцу изнутри.

И тут девушку озарило: а ведь они в ловушке. Сейчас придут люди, найдут дверь в подпол, и всё! На что надеется Саша? А что ей делать: радоваться тому, что сюда придут полицейские, или не стоит?..

Глава 17. Артем и НКВДэшница

Когда его в очередной раз вызвали из «обезьянника», у Артема уже не было иллюзий на тот счет, что милиция осознала свою ошибку и собирается его отпустить.

Все тот же парень-милиционер в несвежей рубашке, к живописному портрету которого добавились красные от бессонницы глаза, повернулся к стоявшему с ружьем коллеге и приказал:

– Отведи его в кабинет товарища Дерюгина. И побудь там с ним. Через десять-пятнадцать минут из органов подъедут. Я – домой.

– Есть, товарищ Пахомов! – отдал под козырек человек с ружьем.

Подхватив со стола газету, Пахомов, ни на кого не глядя, вышел через приоткрытую дверь отделения.

…Странное чувство охватило Артема, когда его привели в кабинет для допроса. Как будто он спит и видит все со стороны. А тот парень, который сейчас стоит на пороге и за спиной которого маячит милиционер, готовый в случае чего выстрелить, – не он.

– Садись у стола, – мотнул головой милиционер и подтвердил недавнюю мысль гостя из будущего: – Смотри, без шуток. Если что, я выстрелю, рука не дрогнет.

Артем о «шутках» и не думал. Страх затормозил работу мозга, а механизм, отвечавший за инстинкт самосохранения, похоже, сломался. Отупение – вот, что сейчас полновластно завладело парнем.

Он уныло стал разглядывать обстановку вокруг.