Коринн из Некрополиса

— Что ж. То, что я скажу, должно остаться в тайне, — сумрачно произнес он. — Я наложу заклинание неразглашения, чтобы никто из вас не мог поделиться услышанным с другими. Все сказанное останется в пределах этой комнаты, между мной и вами.

Алан скучающе потянулся. Гриббоу с готовностью кивнул. Видимо ему было хорошо известно данное заклинание. Коринн пришло в голову, что его могут использовать для таинственных совещаний в Оппидуме. Вот поэтому-то информации о том, что совершается в крепости почти не ходит по городу!..

— Готовы?.. Тогда повторяйте за мной: клянусь я кровью на крови о чем молчат не говорить!.. Клянусь я кровью на крови о чем молчат не говорить!.. Клянусь я кровью на крови о чем молчат не говорить!..

Даже Алан повторял за Николасом, хоть и с видимой неохотой.

С каждым разом голоса произносящих заклинание становились громче, сильнее, и вот уже Коринн казалось, что это не она произносит слова, а кто-то говорит за нее. в кухне стало нестерпимо жарко, хотя саламандры в печи едва горели.

— Ай! — указательный палец обожгла вспышка боли. Коринн недоуменно смотрела, как на коже появляется крохотная ранка, словно от укола булавкой, и наливается алой каплей. Со всеми, сидящими в ее кухне произошло то же самое. Капли крови одновременно упали на поверхность стола, и, слабо зашипев, испарились.

— Вот так, — сказал Ник, — теперь наш разговор скреплен заклинанием.

Коринн потрогала ранку на пальце, раздумывая, так ли она хочет знать то, что ей собираются столь секретно поведать?.. Разве мало ей собственных проблем? Но любопытство оказалось сильнее. Возможно раньше она не задумываясь прошла бы мимо этой тайны, но теперь ей действительно хотелось понять, почему Николас называет себя Губернатором, а толстяка в Оппидуме просто Дюком, и почему Ник скрывает, что он жив.

— Я всегда пользовался воскрешением, — произнес Ник, расхаживая взад-вперед по кухне. Он заметно нервничал, облекая мысли в слова. — Всегда. Я умирал от старости раз семь или восемь, и меня сразу воскрешали. Дюк был моим первым помощником два столетия. Но… он предал меня. в последний раз, когда я умер, Дюк ничего не сделал. Никого не позвал. Просто стоял и смотрел, как я корчусь на полу. Я думал, что это конец. Но в Оппидуме нашлись верные люди, которые собрали частички моей души и тайно провели ритуал перерождения. Я родился у кухарки Нинэль. Меня прятали, скрывали от Дюка. не сомневаюсь, что узнай он обо мне, тут же распорядился бы убить. Дюк прекрасно вжился в роль Губернатора, что и говорить. Я рос быстро, но не достаточно, чтобы себя защитить. Дюк начал чистку крепости, убирая всех тех, кто был мне верен, и заменяя своими людьми. не стало Нинэль. не стало и моих заступников. Больше никто не мог мне помочь и никто обо мне не знал. Я поселился в секретных коридорах и комнатах Оппидума. Дюк до сих пор ничего о них не ведает, зато я прекрасно осведомлен о том, чем он занят. Я вижу его, а он не видит меня, вот так-то, — Николас остановился и взлохматил свою аккуратную прическу.

— Так значит ты трехсотлетний старикашка? — без тени сочувствия ухмыльнулся Алан.

— Каково это, рождаться во второй раз? — с замиранием сердца спросила Коринн. — Ты помнишь все, что с тобой было?

— Нет, не все. Память ускользает. Словно я говорю не о себе — о ком-то другом. Словно… это был и не я.

Коринн вздрогнула от этих слов. Подобного она и боялась! Неужели с ее родителями произойдет то же самое?!

— Но меня-то вы вспомнили, — напомнил Лесли. Брюнет отмахнулся:

— Не по той жизни. По этой. Я много раз видел тебя в крепости.

— И что ты от нас хочешь? — снова вмешался Алан. — Неужели надеешься вернуть утраченную власть?

— Мне нужны союзники. Любая помощь сгодится, когда ты опальный Губернатор. Гриббоу узнал меня, и другие легко могут узнать. Мне опасно даже ходить по городу. Я всего лишь хочу выжить.

Коринн было очень знакомо это чувство.

— Но сейчас меня больше волнует судьба города. Дюк постоянно твердит об этой флейте и гремлинах. и тут я с ним согласен. Если флейта не будет использована, все развалится.

— Пф! Опять про флейту! Я знать не знаю, где она! — воскликнула Коринн, едва не расплескав остывший чай из кружки. — Вы оба, — сердитый взгляд на Лесли и Ника, — можете снова обыскать лабораторию! Хоть вместе, хоть по отдельности! Я понятия не имею, где эта проклятая штуковина!

Николас скептически скривил губы.

— Поэтому ты велела монстру охранять верхний этаж?

Алан оживился. в глазах блеснул огонек интереса.

— Да, кстати! а что это за история с монстром? Я ничего о нем не знал! Он появился очень вовремя, тут я не спорю, но почему ты раньше не упоминала, что можешь разговаривать с монстрами?!

— Любопытно, — протянул Гриббоу, откидываясь на стуле и изучающее рассматривая хозяйку башни.

Коринн растеряно глядела на всех из-под облака каштановых волос.

Она может разговаривать с монстрами? Что за чушь! Она просто понимает их, вот и все! Ну, то есть, в этом же нет ничего особенного? Ведь разговаривает же она с людьми и странным это никому не кажется.

Алан развеселился, наблюдая за ее реакцией.