Корица

Нейл Гейман КОРИЦА

Давным-давно в маленькой и теплой восточной стране, где все очень древнее, жила Корица, и была она принцессой. Глаза Корицы походили на жемчуга, придававшие ей большую красоту, но, увы, означавшие, что она была слепа. Ее мир походил на цвета жемчугов: бледно-белый и розовый, и мягко мерцающий.

И еще Корица не произносила ни единого слова.

Отец и мать девочки — Раджа и Рани — предлагали комнату в дворце, рощу деревьев манго, портрет старшей тетушки королевы Рани, выполненный в эмали на красном дереве и зеленого попугая, любому человеку, который смог бы сделать так, чтобы Корица заговорила.

Горы окружали восточную страну с одной стороны, джунгли с другой; люди прибывали в королевство издалека и пытались помочь Корице. Но получалось у них немногое: они гостили в дворцовых покоях, и осматривали деревья манго, и кормили попугая, и восхищались портретом королевской тетушки (которая в былые дни славилась своей красотой, хотя теперь была старой и сморщенной, отмеченная возрастом и разочарованиями), и, в конечном счете, они уходили, расстроенные, проклиная маленькую молчаливую девочку.

Однажды во дворце появился тигр. Он был огромным и свирепым черно-оранжевым кошмаром, и он шел, подобно богу, через мир, который был похож на движения тигров. Люди были напуганы.

«Боятся абсолютно нечего,» — уверял Раджа. — «Очень немногие тигры едят людей.»

«Я как раз из них,» — добавлял тигр.

Подданные королевства удивлялись этому, хотя их страх не уменьшался.

«Ты, возможно, лжешь,» — не слишком уверенно сказал Раджа.

«Возможно,» — соглашался тигр. — «Но не сейчас. А впрочем, я здесь для того, чтобы научить девочку говорить».

Раджа посоветовался с Рани и, несмотря на протесты тетушки, которая считала, что тигра надлежит выгнать из города метлами и заостренными пиками, зверю предоставили комнату во дворце, и вручили расписанную эмаль, и показали манговую рощу, и также принесли попугая, который сразу возмущенно залопотал на своем попугайском языке и забился на стропила под самую крышу, наотрез отказываясь спуститься вниз.

И вот Корицу привели в комнату тигра.

«Веселая дама из Риги,» — заверещал попугай с высоты стропил, —

«Любила кататься на тигре.
Поездка закончилась драмой, смотри:
Вернулся лишь тигр, ну а дама — внутри,
И ухмылка на морде у тигра».

(Хотя в интересах исторической и литературной точности я обязан отметить здесь, что попугай в действительности цитировал другое стихотворение, значительно более старое и несколько более длинное, но, в конце концов, все с тем же смыслом).

«Точно,» — поддакивала тетя Рани. — «Даже птица знает!»

«Оставьте меня с девочкой наедине,» — приказал тигр.

Раджа и Рани, и тетя Рани, и дворцовый персонал неохотно оставили зверя с Корицей. Девочка запустила свои пальцы в тигриный мех и почувствовала горячее дыхание животного на своем лице.

Тигр вложил руку Корицы в свою лапу.

«Боль,» — сказал Тигр, и дотронулся одним острым как игла когтем ладони Корицы. Царапина оставила ярко-красную цепочку капель крови на ее светло-коричневой коже.

Корица заплакала.

«Страх,» — сказал Тигр, и зарычал, начав так тихо, что вы едва ли могли услышать его. Звук перешел в мурлыканье, затем в тихий рев, подобный раскатам отдаленного вулкана, затем в рев такой громкий, что затряслись дворцовые стены.

Корица задрожала.

«Любовь,» — сказал Тигр. И своим шершавым алым языком слизнул кровь с ладони Корицы и облизал ее смуглое лицо.

«Любовь?» — прошептала Корица слабым и глухим голосом, пользоваться которым давно отвыкла.

И Тигр раскрыл пасть и ухмыльнулся подобно голодному богу, который подобен усмешке тигра.

Луна была полной в ту ночь.

А когда наступило ясное утро, ребенок и зверь вместе вышли из комнаты. Звенели цимбалы, и пели пестрые птицы, и Корица с Тигром подошли к Рани и Радже, которые сидели в конце тронного зала, а старые слуги обмахивали их листьями пальмы. Тетя королевы Рани сидела в углу комнаты, пила чай и неодобрительно посматривала на происходящее.

«Теперь она может говорить?», — спросила Рани.

«Почему бы вам не спросить ее?», — прорычал Тигр.

«Ты можешь говорить?», — спросил Раджа Корицу.

Девушка кивнула.

«Ха!», — закудахтала тетя Рани. — «Она так же может говорить, как и достать языком собственную спину!»

«Тихо,» — приказал Раджа тете Рани.

«Я могу говорить,» — сказала Корица. — «Я думаю, что всегда могла.»

«Почему же ты молчала?», — спросила ее мать.

«Это не она говорит,» — пробормотала тетя Рани, подняв вверх палец, напоминающий скрюченную палку. — «Это тигр дурачит нас, это его голос.»

«Неужели никто не может заставить эту женщину замолчать?», — спросил Раджа у присутствующих в комнате.

«Заставить замолчать конечно проще, чем разговорить,» — заметил Тигр и моментально исправил ситуацию.

Затем Корица сказала, — «Почему я не говорила? Потому что мне нечего было сказать.»

«А теперь?», — спросил ее отец.