Корица, душица, шалфей

– Что-то ты какая-то красная стала, тебе нужно прилечь, заболтала я тебя совсем. Померь температуру, выпей жаропонижающее. Ты как, нормально? Справишься одна?

– Ну я же просто простудилась, бывает, – слабо улыбнулась Полина. – Еще денек, и выйду на работу. Нечего мне здесь разлеживаться.

Когда Вера ушла, Полина сняла с себя застиранный домашний халат и надела футболку и спортивные брюки. Прилегла на диван, укрыла ноги халатом и совершенно неожиданно провалилась в беспокойный сон.

Ей виделось, что в полумраке комнаты, прямо в дверном проеме, стоят две женщины с непропорционально большими головами, крючковатыми носами, яркими плотоядными губами.

– Ну что нам с нее взять? Разве ты не видишь, что она совершено ничего не понимает? – говорила одна.

– Вот увидишь, она запутается, наломает дров. Вот тут-то мы ее и возьмем в оборот, она еще нам пригодится, – говорила другая.

Полине было страшно, она попыталась крикнуть: «Убирайтесь, ведьмы!» Но у нее получилось лишь пошевелить губами и что-то прохрипеть.

А уродливые женщины продолжали беседу:

– Вот увидишь, мы ее погубим, мы ее сломаем, мы ее унизим, – бубнила одна.

– Мы ее обманем, мы ее растопчем, мы ее опозорим, – вторила ей другая.

Они схватились за руки и начали раскачиваться из стороны в сторону.

«Ведьмы, убирайтесь к черту!» – опять попыталась крикнуть Полина.

Тут бесовки заметили ее, их пальцы с острыми ногтями и опухшими суставами начали удлиняться, потянулись к Полине. Она испугалась и резко проснулась. Сердце стучало в груди, как молот. А на всю квартиру дребезжал домофон.

Она не хотела сейчас никого видеть, тем более Антона. Ей было плохо, поэтому Полина натянула на себя поглубже халат и дождалась, пока звонки в дверь прекратятся.

«Ну и пусть!» – подумала она.

4.

Такой поворот событий озадачил Антона. Постояв перед закрытой дверью подъезда, он вернулся в машину. Парень прекрасно понимал, что Полина дома, и по какой-то причине решила ему не открывать. «Может, подруга все никак не уходит?» – подумал он.

Так его еще никто не отшивал: чтобы он, взрослый мужчина, стоял под дверью, как какой-то сопляк! Это сильно раззадорило, захотелось во что бы то ни стало добиться своего.

Он с детства привык, что не мытьем, так катаньем, ему доставалось то, к чему он стремился. Что в делах, что в личных отношениях у него была железная хватка. Только с одним человеком в жизни он был мягким и податливым – это была его мама. Отец ушел из семьи, когда Антону было 15 лет. С этого момента он стал мужиком в доме. Антонина Петровна привыкла к такому раскладу, поэтому, хоть на словах постоянно твердила сыну, что ему пора жениться, на деле находила в каждой из его подруг изъяны. И если поначалу Антон переживал, что мама не принимает его девушек, то теперь просто перестал посвящать ее в свои амурные дела. При этом оставался любящим и внимательным сыном. Жили они раздельно, Антон снимал квартиру, но по любому звонку матери мчался к ней даже среди ночи. Он переживал из-за любого ее недомогания, ему казалось, что без него мама пропадет. Он был очень нежен с ней, пытался баловать и предупреждать любые капризы.

Вот и сейчас, сидя на взводе в машине и переваривая ситуацию, когда зазвонил телефон и на его экране засветилось слово «мама», Антон тут же отодвинул свои переживания на второй план.

– Сынок, привет. Ты дома? – спросила она.

– Привет, мама. Еду с работы, – ответил он мягким голосом.

– Волнуюсь я за тебя, как ты там у меня один? Может, придешь сегодня ко мне? – спросила она.

Отказать он ей не мог, но был в таком состоянии, что распивать с матерью чай и поддерживать беседу о скидках в магазинах, о погоде просто физически не имел сил.

– Может, завтра? Сегодня мне нужно еще в одно место заглянуть, – соврал он.

– Как знаешь. – В ее голосе послышалась обида.

– Мам, не обижайся, никак не могу, а завтра обязательно загляну. Может, приготовишь мои любимые пирожки с ливером? – мягко сказал он, при этом твердо, до белых пальцев, сжав руль.

– Как приду с работы, обязательно сделаю, буду тебя ждать. Что-то мне подсказывает, что ты не по делам ехать собрался… У тебя свидание? – забеспокоилась мать.

– Нет, мама, не свидание. Ты же знаешь, у меня никого нет, – сдерживая раздражение и продолжая говорить ровным голосом, ответил он.

Антон уже собирался уезжать, но разговор с матерью, какое-то подростковое желание сделать наперекор заставило его выйти из машины и вновь надавить на кнопку домофона.

В ароматную квартиру Полины он влетел, как вихрь. Не обращая внимания на протесты женщины, смущенные причитания о своей внешности и прочем, он сжал ее в объятиях, и она поддалась ему: стала гибкой, жаркой, пряной.

Расцепиться они смогли только спустя какое-то время: мокрые и счастливые.

– Неправильно все это, – проговорила Полина, лежа на плече Антона. – Я не могу быть с тобой, ты для меня слишком маленький. Когда ты родился, я уже на дискотеку в первый раз сходила.

– Подумаешь, причина, – улыбнулся он в потолок.