Корлотта Кортес

Сразу же вспомнился отель с баром на набережной недалеко от пакгауза. Пабло указал на него, как на место сборища людей Хустино.

От сильного порыва ветра задрожало окно, по стеклу заскребла снежная крупа пополам с дождем. Снег... Очень уж он обеспокоил Карлотту.

Интересно, когда изменилась погода? И почему Фрич и Барни Келз, встретившись с Пабло, не прорвались до сих пор в пакгауз? Решили пока не предпринимать никаких действий? Не исключены и переговоры с Кортесами. Со слов Карлотты следует заключить, что бомбы еще не прибыли. Эта мысль привела к следующей логической догадке - шторм нарушил план перевозки.

Вполне вероятно, Фрич и Йенсен тоже пришли к такому выводу. Хорошо, если так.

Он дважды пытался высвободиться из пут, но только содрал кожу на запястьях и лодыжках. А если кровь послужит смазкой - не легче будет вытянуть руки? Нет, ничего не получилось. Зато чуточку согрелся от бесплодных усилий.

В окне просветлело, но шторм ужесточился, когда под тяжелыми шагами заскрипели половицы и распахнулась дверь.

- Пришел в себя, Дарелл?

- Давно уж.

- Я так и думал. Но хотел поговорить с тобой наедине, без вмешательства Карлотты.

- Секреты от босса?

- Генерал не суется в мои дела. Предпочитает ничего о них не знать.

- В таком случае ему не откажешь в брезгливости, - отметил Дарелл.

Хустино окинул его ястребиным взглядом, как бы оценивая намеченную добычу.

- Не тебе шуточки шутить, приятель! - Он говорил по-английски тщательно подбирая слова. - Как ты себя чувствуешь?

- Надо бы лучше, - ответил Дарелл. - Но могло быть и хуже - как с Джонни Дунканом.

- Твой друг был слютняй и недоумок - никак не мог понять, откуда ветер дует.

- Не такое уж он ничтожество, раз ты его убил.

- Конечно. Не хотел держать язык за зубами.

- По поводу бомб? Нам и так все известно, - усмехнулся Дарелл. Давай не будем ходить вокруг да около. Вы попали в передрягу и не знаете, как выбраться. Все планы полетели к черту. В противном случае я бы давным-давно составил компанию Джонни.

- Частично ты прав. Хотя не так все плохо, как ты себе представляешь.

- Снег - серьезное препятствие, не так ли? - неожиданно спросил Дарелл.

Узкая голова Хустино вздернулась вверх, и темные заговорщические глазки противно заблестели.

- А тебе не кажется, что друзья бросили тебя?

- Может быть, посчитали, что овчинка выделки не стоит, - спокойно ответил Дарелл.

- И тебя это не тревожит?

- В нашем деле незаменимых нет. И тебе это должно быть известно, Хустино. Жизнь одного человека - ничто по сравнению с жизнями тысяч, тем более с судьбами наций. Я не льщу себя надеждой, что ради меня принесут такую огромную жертву.

- Благородные слова и смелые, - заговорил Хустино тихим голосом. - А может ты и вправду смелый? Ты бы мне пригодился.

- Вместо Джонни?

- Возможно.

- В твоем спецотряде, когда вернешься домой?

- Человек твоего умения очень бы не помешал...

- В качестве мясника, - досказал Дарелл. - Месть, массовые казни тех, кто выкинул тебя и Генерала.

- Сколько ты стоишь? - нагло спросил Хустино.

- Каждый сколько-то стоит, - в унисон ответил Дарелл. - Некоторые исчисляют цену в деньгах. Я знавал таких, кто продался за наличные. Для других, подобных Джонни Дункану, лучшая цена - любовь. Иногда ради любви к женщине мужчина способен на все. И мне это больше по душе, чем желание материально обогатиться.

- Но какова твоя цена, сеньор? - упорствовал Хустино.

- Кое-кому нужна власть. Скажем, должность в высших кругах, а кто хозяин - неважно.

- Тебе нужна власть? Станешь моим помощником.

Дарелл поднял на него глаза:

- А что в этом качестве делать?

- Сперва ответь ты!

- Я не совершаю сделок вслепую.

Хустино рассмеялся.

- Мы не торгуемся. Ты на дюйм, на одно мгновение от смерти. Разве у мертвецов есть выбор?

- Это было твое предложение.

Хустино нагнулся, пальцы легли на горло Дарелла, нащупали нервные центры, кровеносные сосуды и надавили. Острая боль пронизал позвоночный столб. Дыхание перехватило, в мозгу что-то взорвалось, в глазах померкло. Он инстинктивно рванулся, но путы держали крепко. Пальцы Хустино все глубже погружались в мягкие ткани. Контуры окна, теряя четкие очертания, поплыли в меркнущем свете. Когда стало отключаться сознание, Хустино отнял руку и сделал шаг назад.

Дарелл с трудом всосал воздух в легкие и обессиленный распластался на койке.

- Я ясно выразился, сеньор? - почти ласково осведомился Хустино.

Дарелл еле-еле опустил подбородок - речевой аппарат отказывался что-либо произнести.

- Во-первых, - продолжал Хустино, - ты расскажешь, как и с кем попал в пакгауз. Во-вторых, что с девчонкой.

- Она ушла, - выдавил Дарелл из отчаянно болевшего горла. - А проник я с О'Брайном.

- С этим пистольеро?

- Называй, как хочешь. Он показал мне, как пройти, минуя твоих караульных.

- Это как же?

- От здания через улицу по туннелю.

Хустино смотрел на него блестящими глазами.

- Рад, что ты наконец-то заговорил.

- Я расссказал то, что ты сам можешь легко обнаружить, - промолвил Дарелл.

- Где сейчас девчонка?

- В безопасном месте. Под защитой властей.

- Она может свидетельствовать против меня, не так ли?

- Она уже это сделала.