Корлотта Кортес

- Пожалуйста, обождите минутку, Перес, - попросил Дарелл. - Хочу проверить то, что вы сказали, если будет возможно.

- Прекрасно. Но никаких действий! Я вас предупредил.

Дарелл прикрыл трубку рукой и поднял глаза на Барни Келза. У того был вид - хоть в гроб клади. Побелевшие от гнева губы кривились.

- Ну?!

Барни кивнул:

- Он говорит правду. Прошел в дом, переодевшись в старуху.

- Твой сотрудник следил за переулком и предполагалось, что будет сообщать о всех, кто входит и выходит.

Барни Келз не отрывал взгляда от своих рук - их била крупная дрожь.

- Это Вердон. Он - хороший парень. Он видел женщину с тележкой. Пытался дозвониться, но линия была занята.

- Некоторое время назад я говорил с Вашингтоном, - вмешался Виттингтон.

- Здесь не один телефон.

- Но в комнате с окнами на подъездную аллею только один аппарат, оправдывался Келз. - Нас прямо преследуют неприятности. Как будто злой рок. Фрич тоже не мог до нас дозвониться, поэтому позвонил Вердону. Он возвращается из Джерси.

- Зачем?

- Считает, что пора приступать к делу. Больше не хочет там околачиваться.

- Теперь уже поздно, - упавшим голосом произнес Виттингтон.

Дарелл взглянул на него:

- Читаете мои мысли.

- Порасспрашивай Переса, - сказал Виттингтон.

Дарелл продолжил прерванный разговор.

Он вдруг вспомнил, что никогда не встречался с Пересом, даже вблизи не видел, хотя знал предостаточно: часами здесь изучал фотографии и досье. Богатые родители Генерала дали образование талантливому крестьянскому мальчику, послав учиться в Европу, а затем в Соединенные Штаты, в технологический институт. Знал о фанатической преданности Генералу, слепой и безглядной, несмотря на все пороки последнего - злоупотребления властью, жестокость, похоть и прочие отклонения от общечеловеческих норм. Хуану Пересу даже в голову не приходило надо всем этим задуматься.

Голос в трубке зазвучал угрожающе:

- Заставляете себя ждать, мистер полицейский.

- Меня зовут Дарелл.

- Ваше имя не представляет никакого интереса, если только вы не уполномочены вести переговоры.

- Так оно и есть, - подтвердил Дарелл.

- Тогда слушайте внимательно. Я предъявляю свои требования и уверен, что вы с ними согласитесь. Первое - вы должны понять, что бомба, которая лежит рядом со мной, - заряжена. Взрывной механизм приведен в боевую готовность. Простое нажатие на кнопку вызовет ядерный взрыв и уничтожит тысячи и тысячи ни в чем не повинных людей в округе.

- И вас в том числе, - уточнил Дарелл.

- Я не в счет. Я готов умереть.

- Верю, - сказал Дарелл.

- Очень хорошо. Тогда можно продолжать. Я намереваюсь оставаться здесь, на этом чердаке, и бодрствовать двадцать четыре часа. А вы все это время будете находится там, где находитесь сейчас. И не причините вреда ни Генералу, ни его дочери, ни его яхте. Я ясно выражаюсь.

- Достаточно ясно. Это - шантаж. Гораздо больше, чем обыкновенный шантаж, сеньор. Это - жизни тысячи ваших соотечественников, разрушения и заражение огромных площадей в самом центре города. Это - последующие психологические и политические последствия, к которым приведет ядерный взрыв в Нью-Йорке. Можете себе представить, что будет?

На лбу Дарелла выступил пот.

- Даже очень.

- Итак, вы соглашаетесь! - Бесстрастно, безапелляционное утверждение, которое, как показалось Дареллу, не могло принадлежать человеку в здравом уме.

- Значит, вы требуете двадцать четыре часа свободы действий для Кортеса, чтобы он беспрепятственно вывез из страны остальные бомбы, сказал Дарелл.

- Вот именно.

- А если нет, вы взрываете бомбу.

- При первом же агрессивном поползновении против меня. Я сделаю это, уверяю вас.

- Как вы узнаете, что Генерал и Карлотта благополучно покинули пределы страны? Вы ведь не поверите нам на слово, Перес.

- У меня прямая связь по радио с бортом яхты. Мне сообщат.

- Вы отдаете себе отчет, что вас ждет впоследствии?

- Моя жизнь ничего не стоит. Вы слышали мои условия и подчинитесь им!

В телефоне щелкнуло и наступила тишина.

В кухне все молчали. Кто-то вздохнул. Тогда Плежер подошла к плите и зажгла горелку под кофейником. Столь обыденный, вполне домашний поступок как будто прорвал тугую оболочку неимоверного напряжения.

Дарелл повернулся к Виттингтону:

- Вы все слышали. Он способен на это?

- Способен. И сделает, - прошептал Виттингтон.

- Вы согласны на его условия?

- Выбора нет...

- По поводу бомбы. Я всегда считал, что существуют предохрительные меры против приведения в действие атомных бомб. Неужели Перес просто так может взорвать бомбу?

- По этому поводу все вопросы к Келзу, - сказал Виттингтон. - Это он знает, как они взрываются.

Дарелл с некоторым удивлением повернулся к этому не слишком примечательному человеку.

- В том, как действует тактические, да и более крупные бомбы большого секрета нет. Даже если бомба размером с грейпфрут, она превратит Гринвич Виллидж в радиоактивную дыру на земле.

- Мне нужны детали, - упрямо сказал Дарелл.

Келз сосредоточился.