Кормчие судьбы

Белит снился сон — странный, необычный сон. Она шла по лесу. Светило солнце, пели птицы, перекликались длиннохвостые обезьяны — ничто не казалось ни опасным, ни угрожающим. На Белит не было никакой одежды, но это ее почему-то не смущало. Белит была уверена, что вокруг никого нет.

Внезапно налетел холодный ветер. Он бил ее, хлестал со всех сторон. Защищаясь, Белит прикрывала руками лицо, но порывы становились все злее и злее. А потом в траве, у самых ног Белит, что-то зашуршало. Холодное как лед прикосновение заставило Белит содрогнуться и посмотреть вниз. У самых ее ног лежала, свернувшись в кольцо, огромная змея.

И тогда шемитка побежала, побежала так, как бегут от самого страшного, смертельного ужаса. Ветер дул ей в лицо, мешая бежать, заставляя зажмуриваться и оступаться. Белит не оборачивалась, но знала, что змея ее догоняет. Деревья, еще недавно дружелюбные и прекрасные, превратились в клубки черных шевелящихся ветвей. Они тянули страшные руки, стонали и скрежетали. Наконец одна из ветвей обвилась вокруг ноги молодой женщины, и со слабым вскриком Белит упала.

Огромная змея приближалась. Белит закричала. Чудовище коснулось голых лодыжек, обвилось вокруг колен скользнуло между бедер. Страшная боль пронзила живот женщины.

— Нет! Нет!

Ответом было только шипение. В отчаянии Белит оглянулась по сторонам в надежде найти хоть какое-то оружие. Все было напрасно. Наконец чудовище ослабило хватку, а потом вообще отпустило жертву.

Белит всхлипнула. Боль не уменьшалась, а, наоборот, усиливалась, пульсируя уже не только в животе, но и по всему телу. Змея медленно уползала.

Сгибаясь от боли, Белит поднялась на ноги. Взгляд упал на траву, и дикий крик вырвался из горла навеки искалеченной женщины. На траве лежал скрюченный, молочно-белый трупик ребенка, а вокруг растекалась алая лужа. Белит не знала, откуда пришла к ней уверенность в том этот младенец — ее еще не рожденный сын. Сын, кок уже никогда не родится.

Белит упала на траву и, не в силах подняться, поползла.

— Я возьму его,— прозвучал негромкий мужской голос.— Я попробую спасти его. Верь!

— Просыпайся! — ворвался в сознание Белит визгливый вскрик.— Просыпайся, шемитская красотка! Пора принимать работу!

С трудом Белит подняла веки и сразу же вновь закрыла глаза, не желая видеть безобразное старушечье лицо, нависшее над ней.

— Нечего притворяться, красотка,— Старуха хихикнула.— Ты теперь здоровее, чем была.

— Я могу забрать ее? — спросил мужчина.

— Да, забирай.

— Плату пришлю, как обычно.

— Твоя щедрость, сынок, известна всем.— Старуха опт захихикала.— Вставай, красавица.

Крепкие мужские руки рывком заставили Белит Шемитка открыла глаза. Она лежала на высоком узком столе в светлой, залитой солнцем комнате. Кроме стола в ней не было никакой обстановки, и голоса отдавались и гулким эхом.

Рядом с Белит стояли двое: старуха, которую шемитка раньше не видела, и сухопарый стигиец, к которому на корабле все обращались «господин». На их длинных серых тогах были вышиты изображения свернувшихся в кольцо змей, браслеты в виде змей украшали руки и щиколотки ног. С изумлением Белит заметила, что она одета так же, как и стигийцы.

— Господин Рамвас почтил тебя великой милостью.— Гнусное дыхание старухи коснулось лица Белит.

Не сдержавшись, молодая женщина поморщилась,

— Ей не нравится,— прокомментировала ведьма, открыв в улыбке гнилые редкие зубы.— Придется тебе заняться ею всерьез. Нельзя позволить шемитской шлюхе морщить нос, когда с ней говорят хозяева.

— Где я? Что со мной случилось?

— Ты была больна,— ответил тот, кого старуха назвала Рамвасом.— Но я велел вылечить тебя. Таким, как ты, место в моем гареме, а не на ложе смерти.

Он был очень горд и высокомерен, этот стигийский пес, но он еще не знал, с кем его свела судьба. Белит слегка пошевелила ногой — боли не было, да и жар в груди тоже исчез. Тем лучше, здоровая, она быстро отучит наглеца даже помышлять о своем гареме!

— Вставай и иди за мной,— надменно бросил Рамвас.

Белит послушно слезла со стола и, опустив голову, пошла за хозяином. Вслед ей неслось довольное хихиканье ведьмы.

— Дэркето будет играть на этих струнах! Слышишь, шемитка! Ты принадлежишь ей!

У двери дома Рамваса ждали четыре стражника. Молча они встали по бокам Белит и, взяв ее под руки, куда-то повели. Рамвас шел впереди, и встречные прохожие расступались, кидая испуганные взгляды на серые тоги шемитки и стигийца Если бы Белит не пребывала в какой-то странной апатии, она бы обратила внимание на прекрасный город вокруг нее. Высокие здания, украшенные шпилями и башенками, огромные невиданные деревья, и всюду, где только можно, недобро посверкивали клыками мозаики, рисунки, статуи Сета.

Зачарованная Белит шла за Рамвасом, не понимая, куда и зачем она идет. Иногда в голове возникали безумные мысли — ударить стражника, бежать, но вновь накатывалась усталость, и женщина шла за маячившим впереди серым пятном.

— В повозку,— приказал хозяин.