Корни дуба. Впечатления и размышления об Англии и англичанах. (c иллюстрациями)

Как личность англичанина можно назвать человеком непокладистым. Однако английской толпе присуще врожденное чувство общественного порядка. Диву даешься, как дружно и споро повинуется она безмолвным жестам нескольких полицейских, когда нужно освободить проход для какой-нибудь торжественной процессии. Можно ли представить себе, чтобы на бейсбольном матче в США или на велогонках во Франции кассир пропускал людей на трибуны без билетов, с тем чтобы они могли выбрать себе место по своему вкусу и уже потом вернуться, чтобы оплатить его? А на стадионе «Лордз», который считается Меккой английского крикета, такое возможно, даже когда желающих посмотреть финальную игру втрое больше, чем билетов.

Туристы с континента часто шутят, что бесстрастные обитатели туманного Альбиона одержимы одной-единственной страстью – стоять в очередях, что, появившись на пустой автобусной остановке, англичанин инстинктивно образует аккуратную очередь из одного человека, Англичане действительно склонны тут же выстраиваться в очередь, как только это представляется возможным (я не решаюсь сказать – необходимым). Вереницы людей терпеливо мокнут под дождем, и никто даже не вытянет шею, чтобы посмотреть, куда же это, в конце концов, запропастился автобус. В дни распродаж в универмаге «Харродз» очередь перед его открытием опоясывает, весь квартал и змеится по соседним переулкам.

Очередь, на взгляд англичанина, как бы приподнимает человека в его собственных глазах. Это повод продемонстрировать свою гражданственность. Ведь очередь наглядно олицетворяет собой идею о том, что соблюдение определенных правил дает человеку гарантию определенных прав. Англичанин с готовностью пропускает тех, кто пришел раньше него, будучи убежденным, что его подобным же образом пропустят те, кто пришел позже. Все, стало быть, следуют принципам честной игры. И можно представить себе, какое осуждение вызывает всякий, кто пытается нарушить этот священный и незыблемый ритуал!

На автострадах, ведущих из Лондона к аэропорту Хитроу и паромным переправам Фолкстона и Дувра, порой образуются длинные пробки. Бывает, что кому-то приходит в голову словчить – объехать по обочине бесконечную вереницу скопившихся впереди автомашин. И когда полицейский патруль в назидание поворачивает нетерпеливого обратно, английские водители многозначительно переглядываются: подобная машина чаще всего имеет иностранный номер.

Характерно, что во время войны и в первые послевоенные годы, когда в Великобритании существовала карточная система, в стране практически не получил распространения черный рынок, процветавший по другую сторону Ла-Манша. Люди жили на карточки. В одной состоятельной семье близ Ноттингема мне рассказали, как местный лавочник из чувства симпатии к постоянной и к тому же самой доходной покупательнице – жене адмирала и матери двух офицеров в действующем флоте – послал ей на рождество двойной рацион бекона, который был тут же возвращен обратно с гневным выговором.

Краеугольным камнем законопослушности англичан служит убеждение, что закон должен быть обязательным для всех и никакие исключения здесь недопустимы.

Подобно тому как даже участники пьяной драки стараются тут не бить ниже пояса, англичане считают себя ревнителями определенных правил ведения войны, особенно в том, что касается пленных и раненых. (Отрицательное отношение к японцам, например, порождено бесчеловечным обращением с английскими военнопленными во время японской оккупации Сингапура.)

Поскольку законопослушность почитается как добродетель, полицейский, как страж закона, служит для англичан фигурой, вызывающей скорее уважение, чем неприязнь. Величественно-неторопливый, доброжелательно-корректный и безоружный лондонский бобби – до чего же он не похож на лихого шерифа из американских вестернов, на прототип, из которого вырос быстрый, пружинистый нью-йоркский коп с пистолетом наготове и наручниками на поясе!

Всеобщее уважение к бобби, который доныне остается невооруженным, не имеет параллели ни за Атлантикой, ни за Ла-Маншем, ни даже за Ирландским морем. Королевская полиция Ольстера воспринимается населением уже не как страж закона и порядка, а как оружие репрессий.

Однако уважение к закону, к правилам игры, инстинкт безоговорочно подчиняться решению судей не следует смешивать с чинопочитанием, с покорностью власти как таковой. Англичанин исходит из того, что любые законы и правила обязательны для всех, в том числе и для властей, что законопослушность несовместима с девизом «государство – это я». Обладая высоким уровнем правосознания, англичанин убежден, что законы существуют как для того, чтобы держать в узде недисциплинированную часть населения, так и для того, чтобы люди могли опираться на них в случае несправедливости властей.

Одной из сильных сторон правящего класса Великобритании является умение поддерживать во всех слоях общества эту убежденность, чтобы спекулировать на ней в своих интересах.