Корни гор, кн.1: Железная голова

– Давай. – Хродмар ярл призывно шевельнул в воздухе концом клинка. – Кто напал первым: ты или он?

Сообразив, чего от него хотят, Гельд извлек меч и напал на Хродмара. Двигался он не так быстро и уверенно, как в прошлый раз, чтобы в самом деле не поранить конунгова любимца. Могли бы для таких случаев припасти тупое оружие! Он не знал, что не поранить противника в таком вот показательном поединке в Аскефьорде считалось такой же доблестью, как пролить чужую кровь в поединке настоящем. Но к Гельду не применяли тех же требований, что к кому-то из своих. Чего взять с чужака, да еще и с торговца?

Хродмар тоже не торопился, стараясь угадать действия Орма. Сам он сражался бы иначе. Будь на месте Орма сам Хродмар, исход поединка был бы совсем иным, этого Гельд не мог не признать. И под охраной Поминального Дракона лежал бы сейчас он сам, а Хродмару ярлу никто не стал бы задавать вопросов. Все знали, как легко он хватается за оружие, если кто-то выразит сомнение по поводу красоты его лица, законности его женитьбы, отношений с квиттинской ведьмой…

Зрители сопровождали «поединок» нестройными смешками и выкриками. Гельда дружно подбадривали, как слабейшего; когда он левой рукой выхватил нож, по рядам пробежало оживление.

– Теперь падай, – посоветовал Гельд Хродмару ярлу, поднеся острие клинка к его шее. – Считай, что я уже ударил.

– Считай, что я уже упал. – Хродмар ярл усмехнулся и отошел от Гельда. От улыбки его изуродованное лицо вдруг стало яснее, глаже, и Гельд мгновенно как бы увидел его до болезни – красивый был парень! – Все ясно. Действительно, податься некуда. Хороший удар.

Торбранд конунг благосклонно кивнул. Зрители вокруг улыбались, и Гельд убрал свое оружие в ножны. Что означает это одобрение?

– Я прошу тебя, конунг, принять от меня виру и не лишать твоей дружбы! – сказал он, чувствуя, что заслужил право хотя бы предложить это.

– А раз Орм сам виноват, то вира должна быть уменьшена на треть! – потребовал Кольбейн ярл.

Торбранд конунг молчал, покусывая свою соломинку.

– А иначе… если ты не хочешь держать хирдмана в кошельке, то я не вижу причин, почему бы мне не заменить тебе того, кого ты потерял, конунг, – добавил Гельд. – Видят Светлые Асы, я не хотел убивать кого-то из твоих людей и прошу не считать это… этот случай за… мое неуважение к тебе, к Аскефьорду и ко всему племени фьяллей. Я хотел бы послужить тебе сам, раз по моей вине ты лишился воина. Если ты найдешь это подходящим.

Есть такой обычай: убийцу хирдмана берут на его место, если он проявит себя достойным. Гельд не раз слышал о таких случаях, конечно, без мысли, что когда-нибудь это перевернет и его собственную судьбу. Но сейчас он готов был благословлять этот обычай. Плата жизнью за жизнь избавит его от мести. И это будет только по справедливости, как для него самого, так и для конунга. И кроме того… если конунг назовет его своим хирдманом, сыном рабыни его не назовет уже никто и никогда. Он встанет на конец той самой радужной дорожки, на которой стоят все эти ярлы и конунги. Той самой, где стоит, в самом ярком блеске, Эренгерда дочь Кольбейна. О, поначалу он будет очень далеко от нее, очень. Но дорожка та же самая, а значит, отчего же ее не одолеть тому, у кого есть ноги?

Все это пронеслось в голове Гельда лихорадочным вихрем; он сам сознавал отчаянную ненадежность всех этих соображений и надежд, но это был выход.

Торбранд конунг передвинул соломинку из одного угла рта в другой.

– Я бы сказал, что это хорошая мысль! – первым объявил Хродмар ярл. – Тот, кто сумел одолеть Орма в честном бою, заслужил занять его место и послужит конунгу не хуже.

На самом деле Гельд казался ему достойным именно потому, что «одолел в честном бою» самого Хродмара. Бой получился не слишком настоящий, но ведь все видели, как он, Хродмар ярл, «уже упал». А его «победитель» был достоин самых высоких почестей.

– Я тоже думаю, что это будет достойным выходом, – произнес Асвальд ярл. Гельд не знал, что невольно оказался творцом легендарного мгновения: впервые в жизни Асвальд ярл по доброй воле и однозначно поддержал Хродмара ярла. – Я первый могу быть свидетелем того, что Гельд воспитанник Альва не опозорит своего оружия.

– Но здесь есть одна трудность, – подал голос Хравн хёльд из Пологого Холма. – Не подумай, конунг, и ты, Гельд, и ты Кольбейн ярл, и… – он посмотрел на Хродмара и решил кончить перечень, – и прочие достойные люди, будто я кого-то не уважаю или хочу оскорбить, но… Мы не знаем, насколько Орм был прав. Его это не оправдывает, поскольку он тоже этого не знал. Гельд воспитанник Альва сам не знает своего рода, а значит, не может поручиться, что не родился от… от слишком низких родителей. Не подумайте, будто я хочу кого-то оскорбить.

Все посмотрели на конунга. Доброжелательный, но осторожный Хравн хёльд был прав, и это затруднение мог разрешить только сам конунг.