Корни гор. Книга 2: Битва чудовищ

После недавних воплей тишина оглушала. Как будто все умерли.

Гельд медленно обернулся, опираясь на копье. Напряжение схлынуло, навалилась слабость, стало отчаянно холодно.

Далла, в одной рубахе, с рассыпанными темными волосами, сидела на полу возле своей лежанки и издавала сдавленные рыдающие звуки, сжимая в руке что-то маленькое и черное.

– Что ты тут сидишь? – отчетливо, как у слабоумной, спросил у нее Гельд. Он весь дрожал, и голос у него тоже дрожал. – Я же сказал: назад! Тебе что, жить надоело? Что ты тут забыла?

Всхлипывая, Далла протянула ему руку. На ее ладони лежало огниво.

– Вот уж сокровище! – с чувством произнес Гельд и с трудом подавил желание сказать что-нибудь похлеще. – Это что – дороже жизни? С ума ты сошла, что ли?

– Доро… же, – не сразу выговорила Далла, давясь рыданиями. – Это мое… Оно…

– Да твое, твое! – устало утешил ее Гельд и сел прямо на лежанку хозяйки. – Не отняли же.

В дверях показались сбежавшие домочадцы. Теперь, когда все кончилось, они как следует вооружились: поленьями, ножами с посудной полки, а один даже прихватил здоровенный коровий колокольчик из чистого железа. Видно, ничего другого под руку не попалось.

– Он с крыши… прыгнул и убежал, – на разные голоса доложили челядинцы. Все они были бледны, лихорадочно постукивали зубами, отчего речь получалась невнятной. – Мы видели. Вдруг – раз, и на крыше, оборотень проклятый. Мы думали, он вас всех съел.

– Съел бы, если бы все такие смелые были, как вы! – утомленно сказал Гельд.

Его не тянуло ругаться, тем более что он их вполне понимал. Он и сам убежал бы от волка без оглядки, если бы не стыдился бросить женщин.

– Что бы мы делали… Ох! – прокряхтел из угла старый Строк.

Когда волк кинулся на Лоддена, старика отбросило в угол, где он и пролежал все время битвы, ни жив ни мертв от ужаса. Теперь он пытался встать, но левая нога почему-то совсем не слушалась.

– А ты-то куда полез! – Гельд вспомнил, с чего все началось. – Чего вам от него понадобилось? Вот и лежат теперь… два героя. Да уберите его от огня, сейчас пожар будет.

Запах горелой кожи перешел в запах горелого мяса. Сообразив, отчего так трудно дышать, работники потащили тело Лоддена прочь от очага. На его растерзанное горло и грудь старались не смотреть. Голова болталась, как на нитке, и могла вот-вот оторваться. Весь пол в передней части дома покрывали огромные пятна крови, и все, кто поднимал тела Лоддена и Вадмеля, тоже оказались в крови.

Гельд наконец нашел в себе силы расстаться с копьем и прислонил его к стене возле лежанки. После этого он поднял с пола Даллу и посадил рядом собой. Руки у нее были холодные, как лед, плечи под рубашкой холодные, и она дрожала крупной дрожью. Вцепившись в руки Гельда, она прижалась к нему, пыталась что-то сказать, но ее зубы так лязгали, что он ничего не мог разобрать.

Вспомнив, как недавно поднимался на крышу, Экорн догадался притащить лестницу и закрыть лаз, чтобы тепло очагов не улетучивалось в зимнее небо. В очаги подложили дров, огонь загорелся ярче. Кто-то уже рассказывал барландцам, с чего все началось и как шло. Гельд выдернул с лежанки одеяло и укутал им плечи Даллы. Она не выпускала его руку, мертвой хваткой вцепившись в нее своими застывшими пальчиками, так что ему было холодно и больно.

– Все, все, не бойся! – твердил он ей, как ребенку. – Он убежал к себе в лес. Больше не придет.

– А был бы здесь Кар, может, он распознал бы заранее, – пробормотала рядом Фрегна, нянька Бергвида.

– Да? – Гельд посмотрел на нее. – Ведь это Кар решил принять его в пастухи. Мне он с самого начала не понравился. Помнишь, что я говорил? – строго спросил он у Даллы.

Она прижималась лицом к его плечу и так стучала зубами, что Гельд боялся, как бы не укусила.

– Помнишь, что я говорил? Что этот человек не внушает доверия? – настойчиво повторил Гельд. В награду за подвиги он мог себе позволить хотя бы это удовольствие.

Далла несколько раз кивнула. Сейчас она согласилась бы подтвердить что угодно.

Глава 2

Полная луна ярко освещала площадку на вершине Раудберги, и оттого она казалась неоглядно-огромной, как целое озеро лунного света. Вчера ночью и сегодня весь день и вечер до самой полуночи небо было затянуто тучами, но сейчас они разошлись, точно для Солнца Умерших раскрылись ворота. Да, так и должно быть. Так говорили. В полночь полнолуния над вершиной Раудберги всегда ярко светит луна.

Кар Колдун стоял в воротах святилища – в промежутке между двумя высокими стоячими валунами, где кончалась тропинка, по которой он сюда поднялся. После долгого подъема тщедушный колдун запыхался, но близость к богам придавала сил и ему. То, что он вообще сюда добрался, обнадеживало. Ведь рассказывали, что неугодных ей Раудберга не допускает до вершины и они до зари все плетутся и плетутся по тропинке на склоне, плутают между скал и валунов и к рассвету оказываются там же, где и начали подниматься. Он же дошел. Прижимая руку к груди, Кар с гордостью смотрел на черные валуны площадки. Добравшись до них, он уже как бы стал вровень с ними.