Корни гор. Книга 2: Битва чудовищ

– Похоже, что так, – наконец сказал Рам. – На нем тоже ничего такого не было. Судьба… Ты сделал то же, что и я. Увез девицу, которую тебе не отдали бы. Похоже, это доказательство покрепче, чем амулеты и родимые пятна. Кар напророчил… Старый дурак! Впервые в жизни стал ясновидящим, и то – нечаянно. Помнишь, как он обозвал тебя моим побочным сынком? Только ты никакой не побочный. Сигурд Всезнайка дал ей приданое, так что ты законный, как и я сам. У меня в Речном Тумане остались кое-какие вещи из того приданого. Я собирался их взять с собой, когда поеду в Хель… Ты знаешь, что Сигурд еще жив?

Гельд покачал головой:

– Я вообще не знал, что такой человек есть.

– Теперь он живет один. Обе его дочери умерли. От младшей осталось двое детей, его внуков. Девчонка замужем за Хеймиром Наследником – она будущая кюна слэттов. Она же дочь Хельги Птичьего Носа, я тебе говорил. А парень, Даг, тоже достойный человек.

– Я помню. – Гельд кивнул. – Это он водил в славный поход Эйвинда Гуся?

– Он самый. А ведь он помоложе тебя. Ему сейчас лет двадцать или двадцать один.

– Так ты, выходит, родич конунгу слэттов? – прошептала со своего места Борглинда.

Она была так потрясена, что не верила сама себе. Буря и крушение «Кабана», бегство и собственная участь несостоявшейся жертвы начисто улетучились из ее памяти. Гельд, которого подозревали в самом низком происхождении и который даже сам себя в час уныния назвал сыном рабыни, оказался родичем таких людей – хёвдинга Квиттингского Востока, конунга слэттов!

– Выходит, что так. – Гельд пожал плечами и наконец усмехнулся. Ему не верилось, что его шутки о «сыне конунга» оказались недалеки от правды, и почему-то было неловко оттого, что он никак не может этому обрадоваться. – Правда, не слишком-то я нужен такой родне… Да и она мне тоже. На славные подвиги меня не тянет. Хватит с меня. Это я уже пробовал.

Он вспомнил Эренгерду, но без обиды на судьбу, которая не дала ему узнать все это раньше, в первую встречу с Рамом. Привез бы он такие новости вместе с железом кюны Даллы… Даже надменный Асвальд не сказал бы, что родич конунга слэттов недостаточно для них хорош… Но нет. Эренгерда отвергла его не за низкий род, а за низкий дух. За то, что он никогда не научится ради чести убивать людей, которые ничем его чести не задели. И этого никакие открытия не переменят.

– А все-таки к Сигурду тебе стоит съездить, – сказал Рам. – Родню не выбирают, а отрекаться от того, что дали боги, – до добра не доведет. Выходит, они хотели, чтобы ты… чтобы мы с тобой об этом узнали. А Сигурд имеет право знать, что у него два внука, а не один. Он же дал ей приданое… Я сам поеду с тобой. Не слишком-то мне там обрадуются, но… Подарки судьбы не сразу распознаешь: что к добру, что к беде…

Гельд промолчал. Ему вспомнилось предсказание неведомой старухи, что звалась Норной. «Он будет плохим помощником квиттам». Старуха заслужила свое прозвище: она оказалась права. Поход Асвальда ярла в Медный Лес… Железо кюны Даллы… Битва в Пестрой долине… Сколько подвигов он насовершал во вред своему родному племени! Гельд смотрел на Рама и колебался, рассказывать или нет. Разве он знал? Он думал, что в войне квиттов и фьяллей он ни при чем и может следовать простым человеческим побуждениям, никого не стыдясь.

Его взгляд упал на Борглинду. Она смотрела на него огромными потрясенными глазами, и в полутьме черные зрачки стали такими большими, что совершенно скрыли карий цвет. Гельд подмигнул ей, чтобы немного расслабилась, и она послушно улыбнулась. Хотя бы этим, последним «подвигом» он теперь может гордиться совершенно спокойно: он спас дочь Лейрингов, которую хотели погубить враги ради своих злых вражеских дел! Да славится вечно великий герой, Гельд сын Рама!

В памяти всплыло лицо Слагви: исхудалое после похода, с легким румянцем на высоких скулах и светлыми кудряшками на висках, с усмешкой добродушного смущения. «Ну что ты уж так сразу…» Вот, например, один из врагов. Злобных, коварных, ненавистных… Тьфу!

Гельд потряс головой. Так и с ума сойти недолго. Хотя куда ему теперь еще сходить?

Лучше подумать о чем-нибудь другом. Отец… Гельд смотрел на Рама, ничуть на него не похожего, и пытался нащупать в себе чувство кровного родства с этим человеком. Нет, ему очень нравился Рам Резчик. Из всех знакомых ему людей, кроме Альва и Бьёрна, никто не показался бы Гельду более подходящим отцом. Просто он еще не знал, что это такое – чувство рода, которое направляло и определяло поступки почти всех вокруг него – от Гримкеля до Эренгерды. Только что он был наедине с огромным миром – и вдруг оказалось, что он не один, что его больше. Сейчас – два, а где-то еще есть дед, Сигурд Всезнайка, двоюродный брат Даг, и его сестра, та девушка, о свадьбе которой с Хеймиром ярлом он столько слышал два года назад. Слышал и даже сам пересказывал другим, и при всем богатстве его воображения ему и в голову не приходило, что все это имеет к нему самое близкое отношение. Он и сейчас еще не уяснил себе этого. На осознание такого перелома требуется время.