Корни и побеги (Изгой). Роман. Книга 1

Устроительные ругань и споры затихали. Из совсем потемневших углов у окон слышались приглушённые взвизгивания и смешки женщин и звонкие, не столько отбивающие, сколько поощряющие шлепки по рукам нахалов, проверяющих крепость и податливость ничем не стеснённых грудей и бёдер под лёгкими сатиновыми платьями. Стало жарко и душно. Всё мощнее нарастал хор храпящих. От качки вагона беспомощно мотались успокоившиеся тела на полках, готовые вот-вот рухнуть в проход, и незакреплённые головы сидящих, готовые оторваться и укатиться под лавки. Утомившиеся ребятишки разметались на тесных постелях и тоже крепко спали за спинами Ольги и Владимира, сидящих друг против друга у окна, одинаково поставивших локти на разделяющий их обшарпанный столик и одинаково уложивших лица в раскрытые ладони. При частых толчках спотыкающегося на расшатанной колее поезда их локти соскальзывали, касаясь друг друга, а руки, хватаясь за край столика в поисках опоры, нередко натыкались на руки друг друга. И каждый раз Владимир пытался продлить невольное касание, а Ольга не торопливо, но и не медленно, убирала руку, и снова сидели они молча, не видя лиц и только ощущая токи приязни, обволакивающие в удушливой размягчающей темноте затихающего в спячке вагона.

Нет, они не знали, что созданы друг для друга. Их энергетические поля соединились и стали гармоничным целым без малейших отторжений, порождающих недомолвки, обман, распри и обиды. Всевышний дал им редкий шанс найти друг друга в космосе, а они не воспользовались даром, отторгая родственные души и мешая духовному соединению посторонними приземлёнными мыслями каждый о своём мелком, беспокоящем сейчас, что не позволяло отдаться на волю божью и взглянуть на спутника не замутнённым разумом, а изнутри и вдаль. Ольгу, начиная с неожиданного вызова и быстрых сборов, больше всего беспокоил муж и их неустроенная жизнь, а Владимира – боязнь вляпаться в историю, подобную с Варварой, усиленная к тому же предостережением смершевца, и данный себе зарок не отвлекаться больше от дела и Виктора. И если он пытался продлить касание рук и локтей, то делал это непроизвольно, без всяких задних мыслей, выказывая тем самым, как он думал, благодарное и приятное для Ольги мужское неравнодушие. Но оно не принималось. Нужен был хоть какой-то зачаточный разговор.

- Вот мы и едем, - нарушил нейтральной фразой молчание Владимир.

- Да, - вяло согласилась Ольга, и больше – ни звука.

- Хотелось бы ехать так долго-долго, - тужился Владимир выдавить из неё хоть какие-нибудь слова.

Она его поняла, усмехнулась и не приняла сентиментальной темы.

- Долго-долго не получится: в Минске меня встретит муж.

Тут же поняла, что несправедливо обидела подозрением симпатичного ей молодого офицера, нашла своими на удивление прохладными ладонями руки Владимира, слегка сжала их и объяснилась.

- Ты, Володя, замечательный парень. Извини, у меня мысли заняты нелёгкой встречей с мужем, что-то у него случилось. А вы с Витей устроитесь, найдёте себе хорошую маму, с ней и будете жить долго-долго и счастливо. После войны много девчат неустроенных, выбирай любую. – Пообещала: - Всё у тебя будет хорошо, я чувствую, потому что женщина. Я старше тебя, у нас с Алёнушкой – своя жизнь. Будете приходить с Витей к нам в гости, подружимся. Муж у меня – очень хороший человек, он будет рад знакомству. – Спохватилась, отвлекая от неблагодарной темы: - Я ещё не поблагодарила тебя за помощь, сидели бы мы с Алёнушкой где-нибудь в проходе, на сквозняке.

- Да ну, что ты! – он тоже перешёл на «ты» и, подумав, добавил: - И вообще, не меня надо бы благодарить, а того лейтенанта из НКВД. Что я? Только вещи затащил. Он всё сделал. Правда, грубо получилось, но мы – едем. Я не мог не поблагодарить его.

Ольга успокоила:

- Что сделано, то сделано. – Помолчав, добавила: - А я бы не смогла. Понимаю, что для нас сделано, кляну себя за слюнтяйство, за то, что молча воспользовалась услугой, а переступить через отвращение к нему не могу. Потом, мне кажется, он больше старался не для вас, а для себя, себя ублажал безнаказанной расправой. Может, я и чересчур щепетильна, но что делать?

Скорее всего, с лейтенантом она попала в точку. Умная женщина. И красивая. Редкое сочетание, а потому опасное. С ней приятно вот так сидеть рядом и говорить, ощущая исходящую волнующую ауру, не задумываясь, о чём говорить и как себя держать. Но жить вместе, наверное, нелегко. А может и наоборот, если жить честно – что нелегко – без обмана и недомолвок. Как-то они с мужем ладят? Наверное, серьёзный дядя и обязательно старше её.

Ольга прервала его сумбурные никчёмные мысли.

- Мы уже встречались с этим лейтенантом, - бесцветным голосом с явными нотками горечи призналась она.

Вот оно! Вот откуда предупреждение смершевца. Владимир непроизвольно убрал свои руки, потом, опомнившись, мягко и нежно завладел ладошками Ольги, попросил:

- Говори.

Слышно было, как прежде чем начать, она трудно сглотнула комок в горле и длинно и тяжело вздохнула, готовясь снова пережить неприятную встречу.