Корни Иггдрасиля

В некий день, когда поехали они обе на реку купаться, зашла тут Брюнхильд дальше в воду. Гудрун спросила, как ей это удалось. Брюнхильд говорит:

— Почему мне в этом равняться с тобою, если ни в чем ином мы не равны. Думается мне, что отец мой могущественнее твоего, и муж совершил много подвигов и проехал сквозь огонь горючий, а твой мужик был рабом у Хьяльпрека-конунга,

Гудрун отвечает во гневе:

— Умнее бы ты была, если бы молчала, чем порочить мужа моего. Все люди говорят, что не бывало на свете людей подобных ему ни в одном деле. А тебе и вовсе не пристало его чернить, потому что он первый тебя познал; это он убил Фафнира и проехал сквозь полымя то (а ты думала, что это Гуннар-конунг) и спал он с тобой и снял с руки у тебя перстень тот Андваранаут, — и можешь его, если хочешь узнать.

Тут видит Брюнхильд перстень и узнает его… и тут побледнела она, словно мертвая. Пошла Брюнхильд домой и весь вечер не проронила ни слова. А когда Сигурд лег в постель, спросила Гудрун:

— Почему так печальна Брюнхильд?

Сигурд отвечает:

— Не знаю я точно, но сдается мне, что вскоре мы больше узнаем.

Гудрун молвила:

— Почему не радуется она богатству и счастью и похвалам всех людей, и тому, что получила мужа по своей воле.

Сигурд молвил:

— А разве она не сказала, что владеет мужем, отменнейшим из всех, кроме того, за которого бы она охотнее всего вышла?

Гудрун отвечает:

— Завтра утром я спрошу, за кого она пошла бы охотнее всего.

Сигурд отвечает:

— Это я тебе запрещаю, и раскаешься ты, если спросишь.

А наутро сидели они в тереме, и Брюнхильд была молчалива.

Тогда молвила Гудрун:

— Развеселись, Брюнхильд! Сердишься ты за наш вчерашний разговор, или что другое тебя печалит?

Брюнхильд отвечает:

— Одна лишь злоба в тебе говорит, и свирепое у тебя сердце.

— Не суди так, — говорит Гудрун, — а лучше скажи, что у тебя на душе.

Брюнхильд отвечает:

— Одно только скажу тебе: лучше было бы, если бы ты знала, что приличествует знатным женам; и хорошо тогда наслаждаться благом, когда все вершится по вашей воле.

Гудрун отвечает:

— В чем ты нас упрекаешь? Мы не сделали вам никакого зла.

Брюнхильд отвечает:

— Заплатишь ты за то, что Сигурд — твой муж; и не потерплю я, чтобы ты владела им и золотом тем великим.

Гудрун отвечает:

— Не знала я о вашей тайности, и властен был отец мой избрать мне мужа, не спросясь у тебя.

Брюнхильд отвечает:

— Не было у нас никакой тайности, а дали мы друг другу клятву; и вы знаете, что обманули меня, и будет за это месть.

Гудрун отвечает:

— Лучшего мужа ты добыла, чем тебе подобает; но нелегко будет унять твою гордыню, и многие от нее потерпят.

— Была бы я довольна, — говорит Брюнхильд, — если бы муж твой не был лучше моего.

Гудрун отвечает:

— Так хорош твой муж, что неизвестно, кто из двоих больший конунг, и довольно у тебя земли и богатства.

Брюнхильд отвечает:

— Сигурд убил Фафнира, а это дороже стоит, чем вся держава Гуннара-конунга, как в песне поется:

Сигурд змея сразил,

и слава об этом

Не может померкнуть

до гибели мира,

А твой родич

слишком был робок,

Чтоб прыгнуть сквозь пламя

иль прямо проехать.

Гудрун отвечает:

— Грани не захотел идти в огонь под Гуннаром-конунгом; а сам он не боялся, и нельзя обвинить его в робости.

Брюнхильд отвечает:

— Не скрою, что не желаю я Гримхильд добра.

Гудрун отвечает:

— Не поноси ее, потому что она обходится с тобой как с родной дочерью.

Брюнхильд отвечает:

— Она — виновница всей скорби, что меня гложет; она поднесла Сигурду коварную брагу, так что позабыл он даже имя мое.

Гудрун отвечает:

— Много недобрых слов говоришь ты, и великая это ложь.

Брюнхильд отвечает:

— Наслаждайтесь же с Сигурдом так, будто вы меня не обманули. Брак ваш — нечестен, и да будет с вами, как я замыслила.

Гудрун отвечает:

— Слаще мне будет, чем тебе угодно, и никто не добьется того, чтобы хоть раз кто-нибудь полюбился ему больше меня.

Брюнхильд отвечает:

— Злобно ты говоришь, и раскаешься ты в том, что вылетает у тебя изо рта, но не будем браниться.

Гудрун говорит:

— Ты первая бросила в меня бранным словом. Теперь ты прикинулась, будто хочешь уладить дело миром, но под этим кроется злоба.

— Бросим ненужную болтовню, — говорит Брюнхильд. — Долго я молчала об обиде, что жила у меня в груди; но люблю я только твоего брата… и давай говорить о другом.

Гудрун отвечает:

— Много дальше идут твои мысли.

И стряслось великое горе от того, что поехали они на реку и узнала Брюнхильд перстень тот, и случилась у них эта распря.

XXXI. Разрослось горе Брюнхильд

После того ложится Брюнхильд в постель, и доходит весть до Гуннара-конунга, что Брюнхильд хворает. Он едет к ней и спрашивает, что с ней приключилось, но она не отвечает ни слова и лежит словно мертвая. А когда он стал спрашивать настойчиво, она ответила: