Корни камня

- Стартуйте. Стартуйте. Стартуйте сейчас.

Вооруженный человек шагнул вперед. Ивар заплакал и кинулся ему навстречу.

...Белый Рыцарь, восставший из праха Белый Рыцарь явился-таки к нему на помощь. Явился, рискуя жизнью, обогнав в дикой скачке всех сво- их воинов, явился вовремя... И бьется на ветру снежно-чистый плащ. И ослепительно, незамутненно сияет камень на рукояти меча...

Лицо отца было мокрым, и седые волосы слиплись на висках. Ивар обхватил его колени, потом жадно потянулся, встал, чтобы прижаться ли- цом к тяжело вздымающимся ребрам.

Ударился об пол непрозрачный дымчатый шлем. Ивар почувствовал, что теряет волю и память - растворяется, расплывается в потоке нежности, вины и страха за него, за сына...

...Бежал, сбивая ноги. Не ждал увидеть Ивара живым - а вот уви- дел...

Прошло всего несколько секунд. Резкое движение отца вывело Ивара из сладкого оцепенения:

- Стоять!!

Вскинутый ствол. Холодные глаза Барракуды, насмешливые, жесто- кие. Размазанное в броске тело, утробный хлопок выстрела, резкий непри- ятный запах, снова выстрел - месиво огня, расползающееся по пластику на потолке, нога Барракуды на самом краю круглого проема... Оттолкнув Ива- ра, отец бросился вперед, подставив локоть под прыгающее в руке оружие - но кобура на поясе Барракуды уже опустела, и в глаза Онову уставился неестественно глубокий темный раструб.

...И на пути Белого Рыцаря встал извечный враг его, и черен плащ его, и черен меч... Черный Рыцарь встал на пути Белого... а Белый Ры- царь встал на пути Черного, и два пути слились в один, а на одном пути двоим не разминуться, и вот уже летят искры от впервые соприкоснувшихся лезвий...

Железное небо - небо вращающихся мечей. Красное солнце навсегда зависло над зубчатой кромкой леса - ему уже не опуститься и назавтра не встать...

Он успел заметить удивление в глазах отца и горечь в глазах Барра- куды, он успел заглянуть в бездонную воронку чьего-то ствола, а потом сознание его снова сдвинулось, и он увидел маленького пажа, бросившего- ся между двух мечей. Вопиющее нарушение этикета!

Потом огненный шар разорвался прямо перед его лицом - отшатнув- шись, он потерял опору под ногами. Горящий потолок вскрикнул двумя го- лосами.

Обрывок провода хлестанул его по лицу. Что-то больно впилось в спину, в плечо; прямо перед глазами оказалась огромная лопасть колос- сального вентилятора. Ивар с трудом продохнул - болели ребра - и тут только понял, что не летит больше, а висит посреди мира в паутине тон- ких пластмассовых нитей. Над головой оказался далекий железный пол, а под ногами замерли два лица - одинаково белых, с широкими круглыми гла- зами, два лица в круглом проеме, ага, вот куда он свалился...

- Ивар?!

Он шевельнулся - и сразу же все поменялось, верх стал низом и опасно приблизился: далеко на тусклом металлическом покрытии пузырилась и исходила паром широкая неприятная лужа.

- Ивар?!

Они оба склонились над краем проема, почти соприкасаясь головами. Ивар отстраненно подумал, что вот они ровесники, но отец выглядит лет на десять старше...

- Не двигайся, сынок... Сейчас...

Он удивился: что - сейчас?

Лопасть вентилятора оказалась теперь совсем близко - Ивар оперся на нее коленом, потом бедром, потом вцепился руками. Какая древняя, уродливая, нерациональная машина. Ветряная мельница...

Он прикрыл глаза. Зеленый пригорок с нарядной мельницей на верши- не, широкие крылья увязли в синеве...

- Ивар, держись...

Они о чем-то совещались; Ивар удивился, узнав знакомое Барракуди- но: "Не ори на меня! Я сказал, не ори на меня!!"

Откуда писк?! А, это наушники за спиной... Едва слышный голос твердит и твердит: Кай, возвращайся... Стартуем, Кай... Стартуем...

Широкая лопасть зачерпнула его, как ложка зачерпывает кусочек мя- са. Ивар вцепился в нее руками и подбородком - а лопасть лениво, мед- ленно обрывала пластмассовые нити удерживающей его паутины.

Ветряная мельница. В недрах объекта "Пустыня". Надо же!

- Не ори на меня!! Ты сильнее, ты удержишь...

Ивар повернул голову.

Соседняя лопасть, тоже огромная и ленивая, уже скрывалась во тьме некой иззубренной щели. Лопасть, несущая Ивара, лопасть, за которую он имел несчастье уцепиться, спешила вслед за товаркой.

Он не поместится в щель. В мясорубку; мама, не надо, ну не надо, пожалуйста...

Он судорожно глянул вниз - далекий железный пол, пузырящаяся лу- жа...

Выбирай. В фарш - или в лепешку.

- Ивар, не бойся!!

Еле слышно шелестели наушники: Кай, возвращайся... Скорее, Кай... Скорее...

Потом в их шелест ворвался раздраженный крик Барракуды:

- Да стартуйте же! Ради Прародины, стартуйте сейчас!

Нет, Кай... Нет, нет... Скорее... Мы никуда не уйдем без тебя...

- Ивар, ты держишься?!

Он понял, что не чувствует рук. На его глазах собственные, ставшие чужими пальцы медленно разжимались.

- Давай, Онов!! Давай, Дима! Давай!

Скрип металлического троса. Ивар увидел надвигающуюся сверху тень; потом рука, цепкая, как лапа манипулятора, ухватила его за шиво- рот:

- Есть, Онов! Держи!

Ивар почувствовал, как пахнет Барракуда - потной кожей, паленой тканью, еще чем-то... Наверное, мокрой травой.