Корни камня

Саня трусил все-таки. Ивар тоже трусил, но горечь и стыд требовали лекарства, а единственным лекарством сейчас было щекочущее, будоражащее осознание собственной отваги. Он вскинул голову, едва не стукнувшись затылком о внутреннюю поверхность шлема.

Горизонт лежал кольцом, узким обручем, и плоская, заключенная в круге равнина вовсе не походила на пустыню — скорее на степь, как ее показывают на экране, да еще и унылую, серо-зеленую, потрепанную ураганом степь.

— И сказал юный Рыцарь единокровному брату своему: вот, пришли мы, и доселе не ступала тут нога человеческая…

— И ответствовал брат, — в тон ему отозвался Саня, — ответствовал: в наимерзейшее место затянул ты меня… маленький провокатор…

Ивар не ответил. У него вдруг мурашки забегали по спине — такой внезапный, такой сильный охватил его восторг.

…Прищурив глаза, стоял Белый Рыцарь на границе Мира, и Мир, затаившись, ждал. Ждал, прикинувшись безжизненным, не ведая, что обрел наконец господина и повелителя, и скоро в небо вонзятся острые башни замков, и зазвенит, и запылает, закаляясь, сталь, и бесчисленные дружины явятся на первый зов своего короля… А пока он стоит и смотрит, и рука его привычно лежит на тяжелой рукояти, и полощутся на ветру цветные флаги, и застыло за спиной верное до смерти войско…

— Ива, пошли отсюда…

Мир ждет его решения, Мир готов принять из его рук любую участь… Вот поднимается над головой широкий, иззубренный в битвах меч:

— Воины… Вот родина ваших детей!..

Полководца ощутимо толкнули под лопатку:

— Хватит. Всякой игре… Пойдем.

Он нехотя опустил пустой, лишенный оружия кулак; нарочито медленно, заложив руки за спину, двинулся по пологому склону туда, где возвышалась, полузанесенная песком, странной формы каменная глыба.

Он слышал, как вполголоса ругнулся Саня. Старшему брату трудно, наверное, смириться с превосходством младшего. Ничего, Саня, потерпи. Через несколько лет Ивар сравняется с тобой ростом и силой, тогда его главенство не покажется таким обидным…

Он остановился перед выпирающим из песка камнем. Как и все предметы под этим серо-зеленым небом, камень не отбрасывал тени; присмотревшись, Ивар понял, что больше всего эта глыба походит на исполинский дразнящий язык.

— Пошли отсюда, — пробормотал Саня, безо всякого интереса глядя себе под ноги. И тут же ахнул: — Ива…

Спина Ивара снова покрылась мурашками. Не от страха — от нового предвкушения.

Пыльные башмаки Сани осторожно отворачивали песок с шероховатой, как терка, поверхности — не разобрать, то ли люк, то ли крышка, то ли просто фрагмент какого-то очень прочного покрытия.

— Ага, — констатировал Ивар тоном прокурора.

— Да уж, — Саня напряженно оглядывался, будто опасаясь свидетелей. — Объект «Пустыня»…

— Это бункер, да? — наивно поинтересовался Ивар. — Тут везде под песком такое, да?

Тогда Саня крепко, совсем уж по-мужски взял его за руку и потащил к шлюпке. Ивар понял, что сопротивляться бесполезно, и притих.

— Послушал тебя… — бормотал Саня под нос, на ходу пытаясь загладить, стереть с песка свои и братовы следы, — влезли-таки… Пес бы побрал все секретные объекты… И тебя вприда…

Он остановился так резко, что Ивар налетел на него сзади.

«Герцогиня» по прежнему упиралась в землю тремя кряжистыми лапами; собачьим языком свешивался трап — и у самых ступеней его стояли, глядя на братьев, двое.

Ивар и Саня остановились в нескольких шагах; незнакомцы по-прежнему не двигались, только смотрели, привалившись спинами к опущенному трапу. Полупрозрачные шлемы благополучно скрывали выражение их лиц; серые комбинезоны казались вывернутыми наизнанку — ни одного знака различия.

Ивар ощутил, как пусто сделалось в животе. Двое не упали с неба, на всем обозримом пространстве не было следов летательного аппарата — а значит, двое выползли из-под земли. А значит, объект не просто запрещенный, а СЕКРЕТНЫЙ, а значит, провинность братьев значительно серьезнее, а значит, отец ОГОРЧИТСЯ…

Впрочем, всегда остается возможность договориться по-хорошему.

— Милостивые господа, — Ивар не стал ждать, пока Саня предложит свой вариант разговора. — Известно ли вам, что посещение объекта «Пустыня» запрещено Сводом Правил? На каком основании вы находитесь здесь?

Саня молчал, и брат приблизительно знал ход его рассуждений: если дерзить, то маленькому, дерзость ребенка мила и вызывает улыбку, это совсем иное, нежели дерзость подростка…

Незнакомцы молчали, и Ивар снова ощутил холодную пустоту под ложечкой. Что, им охота помучить провинившихся пацанов?..

Воспитатели молчат иначе. Гневно молчат, патетически молчат, грозно, насмешливо — но не так вот, мертво. Сухо, будто и не зная, что сказать.

Он перевел дыхание:

— Господа, потому что перед вами — сын Командора Онова… — он приосанился, оглянулся на брата: — и еще один его сын… Зачем нам все усложнять? Зачем нам расстраивать Командора, а?..

Незнакомцы молчали; Ивар набрал в грудь побольше воздуха:

— Господа, мы все понимаем, ваша служба… Но если вы проявите к нам неуважение — гнев Командора будет… еще больше. Вот честное слово.

Полупрозрачные шлемы качнулись — кажется, незнакомцы обменялись взглядами.