Корни травы

– В первом случае проект не вышел из комитета, во втором в него внесли уйму поправок, лишивших весь проект смысла.

Сенатор усмехнулся.

– Все равно вы приобретали опыт, – сказал он. – А есть у вас собственные деньги?

– Да, сэр.

– Сколько?

Уилл готов был нагрубить в ответ, но сдержался и лишь посмотрел в упор на сенатора и пожал плечами.

– Ладно, я сформулирую по-иному, – сказал Бенджамин Карр. – Сможете ли вы жить на пятнадцать тысяч в год? Именно столько я плачу.

– Да, сэр, – не колеблясь, ответил Уилл. Карр выудил из кармана жилетки золотые часы.

– Через три минуты заседание моего комитета. – Он встал. – Пойдемте со мной и увидите, что к чему у нас тут. – И первым вышел из офиса.

В коридоре Уилл догнал его.

– Извините, сенатор, – вымолвил он, задыхаясь. – Я принят?

– Сынишка, – ответил Карр, не взглянув на него, – вы уже начали работать.

* * *

Поблескивание сигнальных огней аэропорта прервало воспоминания. Белый луч, потом зеленый. Уилл повел самолет на посадку. В конце полосы он развернул его, выключил двигатель, и по ушам ударил гул вертолета, садящегося совсем рядом, футах в пятидесяти. Его посадочные огни слепили, а по летному полю к нему примчалась машина полицейского патруля штата, светя фарами и мигалкой. Из вертолета вышел губернатор Джорджии Мак Дин, за ним следовали некий молодой человек и полицейский в форме. Дин заметил Уилла и закричал ему, перекрывая все шумы:

– Поехали, Уилл, я подвезу вас! Уилл забрался в патрульную машину и оказался зажатым между губернатором и его спутником.

– Вы знакомы с Робом Каттсом из «Конститьюшен»? – спросил губернатор.

Уилл пожал руку молодому человеку.

– Каково состояние сенатора? – спросил Каттс.

– Вот что, Роб, – сказал, губернатор, – Уилл знает не больше нашего, он только что приземлился. Через минуту будем в госпитале! – Он повернулся к Уиллу: – Я говорил с ним сегодня во второй половине дня. Он был вполне в норме.

Уилл кивнул.

– Я знаю.

– Всегда был сильным, как мул, – сказал губернатор. – И знаете, сегодня он говорил только о вас.

Уилл замер, вспомнив утренние обещания сенатора. Одно из них – рекомендовать его, Уилла, в преемники себе, если, не дай Бог, он умрет раньше срока. Притом, говорить сенатор собирался именно с губернатором штата. Значит, не потерял и минуты. Успел?.. Все молчали, пока машина не затормозила у входа в небольшой госпиталь.

Губернатор шел впереди, здороваясь с персоналом и всеми, кто попадался. У двери палаты, где находился сенатор, дежурил полицейский. Из нее вышел доктор.

– Губернатор, – сказал он, – я Ральф Дэниелс.

– Хай, Ральф, – ответил губернатор, пожимая ему руку. – Как поживаете? Или, если ближе к делу, как чувствует себя сенатор?

Доктор покачал головой.

– Боюсь, дела плохи. Не могу гарантировать, что он продержится до утра.

Роб Каттс, репортер, ринулся искать телефон.

– Доктор Дэниелс, я – Уилл Ли, главный помощник сенатора, – сказал Уилл.

– О, мы ждали вас – ответил доктор. – Мисс Эмми хочет вас видеть. Она в палате.

– Минутку, – сказал Уилл. – Прежде всего, пожалуйста, расскажите мне в точности, что с ним произошло и что сделано в госпитале.

– Ну, конечно, – ответил доктор. – К нам его привезли около шести часов. Его тошнило, наблюдалось онемение рук и ног – это классические симптомы. Мы сделали инъекции. – Доктор перечислил, какие. – Дали ему кислород, далее состоялось просвечивание. Теперь у нас, к счастью, есть оборудование, спасибо сенатору. – Уилл вспомнил, сколько труда он сам потратил когда-то, реализуя соответствующую инициативу Карра. Госпиталь получил рентгеновское оборудование в дар. – Он впал в афазию, потом в летаргию и в бессознательное состояние.

– Что такое афазия? – спросил губернатор.

– Неспособность отвечать устно, вообще как-то реагировать, – ответил доктор.

– Что показало просвечивание? – спросил Уилл.

– Кровоизлияние. Массивный сгусток крови в так называемой сфере Брока. Это участок мозга, контролирующий речь и двигательные реакции.

– Спасибо, – сказал Уилл. – Давайте войдем! – Он прошел вслед за доктором в палату, за ним вошел губернатор.

Бенджамин Карр лежал без движения и учащенно дышал. Возле него находились капельница с прозрачной жидкостью и баллон с кислородом. Его жизнь поддерживали искусственно – по трубкам. Уилл оцепенел от горя и жалости к этому человеку, который менее суток назад был силен, энергичен и полон жизненных планов.

Эмма Карр, сестра сенатора и единственная оставшаяся родственница, сидела рядом с ним на стуле около кровати, поддерживая его руку. Она увидела Уилла, лицо ее исказилось.

– Вы! – бросила она. – Вы это сделали, побуждая его так работать. Думаю, вы теперь рады, что сделали с ним это! Я хотела вас видеть, чтобы сказать это вам в лицо.