Корни травы

–Вот это да! Вот до чего мне довелось дожить! – воскликнул Натаниэль. – Малыш приносит мне то, что он вырастил сам, и отдает все прямо в мои руки.

Он принял бананы преувеличенно церемонно и понес их за дом на кухню, где на огне готовились разные кушанья. Мисс Аманда незамедлительно начала досмотр, заглядывая под крышки, под белые тряпицы, помешивая и проверяя стоящие на огне кастрюли.

Чуть поодаль от кухни находился плоский заасфальтированный дворик, называемый «барбе-кю», где обычно сушили пшеницу, кофе, кокосовые бобы, семена клещевины для изготовления касторового масла и тому подобное. Сегодня все мешки с пшеницей были свалены в один из углов: дворик расчистили и подмели – именно здесь должен был состояться обряд очищения. По углам барбекю Натаниэль поставил три керосиновые лампы. Кроме того, он принес большие ябба, глиняный горшок с имбирным пивом для детей и женщин и бутыль крепкого белого рома, известного в этих местах как «Джо Луис» или «бой родителям» по причине его убойной силы. Присев возле гигантской плетеной бутыли, старик заурчал в предвкушении выпивки.

–Ммм, понюхай-ка, мальчик, – сказал он, вытаскивая пробку и вдыхая едкий запах сахарного тростника. Дорогие мои, там, где его пьют, небезопасно курить. Может взорваться. Не зря его называют «Джо Луис», сами знаете.

–Я надеюсь только на то, что вы, мужчины, не сможете все это выпить, – отозвалась из кухни мисс Аманда. – Кто бы столько ни выпил, работать уже не будет, и драка обеспечена. Это уж точно.

– Мужчина не может работать без малого жара в животе, вы должны это знать, мисс Аманда, – старик ей подмигнул.

– Не знаю, про какую работу вы речь ведете, но мужчинам это не к лицу, – сказала она. – А ты, бвай, над чем смеешься? Какой ты невоспитанный! Никогда не слушай, о чем говорят пожилые люди.

–Нет-нет, не беспокойся за мальчика, он станет взрослым, прежде чем вы это заметите. И совсем скоро отправится искать себе жену.

–Натаниэль Френсис, прикусите свой язык и не вкладывайте в голову этого недоросля преждевременные мысли. Ты слышишь меня? – мисс Аманда пошла обратно на кухню и гневно загремела там поварешками.

Стали собираться люди. Все приветствовали Маас Натти и мисс Аманду, соблюдая все положенные приличия. Мужчины были в рабочей одежде – поношенных серых рубашках и брюках из плотного английского материала, за его цвет и прочность прозванного «старым железом». Они несли с собой мачете, острые серебристые клинки в тридцать дюймов длиной, такую же неотъемлемую часть мужчины, как рука. Женщины, работавшие наравне со своими мужьями, многие – беременные, приоделись в новые платья. Золотые сережки и браслеты, купленные за деньги, вырученные с торговли на рынке, сверкали на черной коже, которая блестела, словно от кокосового масла. Многие надели новые яркие головные позязки. Их появление сразу же создало у всех праздничное настроение. Вскоре вокруг барбекю собралось человек двадцать пять. Зажгли лампы. Маас Натти уселся на высокий стул. Лампы отбрасывали на собравшихся желтые круги света. В полумраке деревьев сотни светлячков пунктиром размечали сумерки. Темными громадами возвышались вокруг тускло очерченные горы. От огня на кухне исходило радушное теплое свечение.

Старик подобрал кукурузное зерно и сказал:

– Я благодарю Бога за хороший урожай. – Раздался одобрительный шепот. – И я благодарю всех моих друзей, которые пришли помочь старому человеку. – Сильным решительным движением он очистил початок кукурузы от сухих листьев. – Все, что можно здесь есть, нужно есть. Все, что можно пить, нужно пить. Тут немного всего, но все, что вы видите, – ваше.

Несколько голосов запротестовали на скромные заявления Маас Натти, потому что люди, хотя и не видели всей приготовленной еды, знали его щедрость. Щедрость была непременным условием; люди, охотно участвующие в очистке кукурузных початков, понимали, что соседи не оставят их без помощи, когда они сами объявят обряд очищения или копания. Маас Натти мог не волноваться. Ни о какой плате не могло быть и речи, но если бы кто затеял какое-то большое дело и ему потребовалась помощь, достаточно было только о ней попросить. В свою очередь и он был связан обязательством позаботиться о тех, кто нуждался в рабочих руках. "То-то и то-то стоит мне рабочего дня " – с этим обязательством всем приходилось считаться. Но помимо чисто экономического аспекта у такого рода событий имелся и социальный: радость общения.