Корни зла

Несмотря на замешательство от боли, ужаса и отвращения, две мысли со страшной ясностью возникли в голове Алисы.

Первой были реакции все еще не тронутой жертвы. Когда Менгель погрузил иглу во второй глаз первой жертвы, второй мужчина начал кричать. Он понял, что его ждет, с ужасом подумала Алиса. Он видел, как его друга хладнокровно ослепили, и он понял, что его ждет такая же участь.

Менгель повернулся к тележке, чтобы выбрать вторую иглу, и крики второго мужчины усилились, пронзительно разрезая маленькую комнату. Когда Менгель подошел к нему, крики стихли, уступив место рвоте.

— Вытрите ему лицо, — нетерпеливо потребовал Менгель. — Я не могу работать с блевотиной на руках, вам бы пора уже это знать. — Он снова поднял шприц.

Второе, что очень сильно поразило Алису, — это то, что Альрауне молчаливо наблюдал за всем происходящим. И, казалось, он был абсолютно равнодушен к тому, что видел.

— Столько боли, — мягко сказала Франческа, когда Майкл закончил говорить. — И все же это яркое проявление смелости и человечности. Алиса и эти женщины...

— Выдающиеся, правда?

— Это немного напомнило мне историю о том, как Анна Франк пряталась на чердаке от нацистов, — сказала Фран. — Ее дневники читать почти невыносимо, но люди, которых она описывает, такие храбрые. Или эта француженка, Одетт, которая, кажется, сидела в тюрьме как шпионка.

Майкл сказал:

— И племянница Малера, Альма Розе, руководившая оркестром в Освенциме. Алиса встречалась с ней пару раз, я думаю.

— Это невероятный рассказ, Майкл.

— Но ты веришь в это? Ты веришь тому, что я тебе рассказал? Уж я-то знаю, как неправдоподобно это должно звучать.

— Теперь, когда я увидела твою собственную фотографию Альрауне, я тебе верю, — медленно сказала Фран. — До этого я... ну, я обдумывала все это. Но ты не мог подделать эту фотографию в твоем бумажнике. И ты не мог знать, что я найду детскую фотографию Альрауне. А они однозначно фотографии одного и того же человека.

— Ребенок, потом отец.

— Я всегда считала, что Альрауне — это девочка, — задумчиво произнесла Фран. — Трикси всегда говорила об Альрауне «она». Я думаю, это из-за фильма. И ведь это могла быть фотография как мальчика, так и девочки, да?

— Да. Но если ты посмотришь на снимок с моей матерью...

— Она не то чтобы красивая, но в ней чувствуется порода, — задумчиво произнесла Фран. — Что с ней случилось? С ними обоими? Или я перехожу границы, спрашивая об этом?

Майкл сомневался.

— Не совсем, — сказал он, — и однажды я расскажу тебе. Но не сейчас.

— Хорошо. Он... твой отец... вообще-то очень красивый.

— Да, он был красив, — сказал Майкл. — Очень обаятелен.

Фран снова взяла фотографию ребенка.

— Мы должны кому-нибудь ее показать? Это может быть связано с убийством Трикси?

— Я не знаю. Но Трикси копалась в прошлом, да? Если она нашла фотографию Альрауне, она могла найти и другие вещи... я не могу представить, какие другие, но я знаю, что Алиса рассказывала мне не все об Альрауне. Поэтому я считаю, в прошлом может быть что-то, чего я не знаю.

— Что-то, что стало причиной убить ее? — с сомнением произнесла Фран. — Заставит ее замолчать из-за чего-то?

— Это всего лишь предположение. Я не знаю, может ли это быть вероятным.

— Майкл, а что случилось с Альрауне после Освенцима?

— Это как раз одно из того, чего я не знаю, — сказал Майкл. — Все, что Алиса согласилась сказать, — это то, что после войны он жил в другой стране. Он приехал в Англию в начале шестидесятых... ему тогда было чуть больше двадцати. Он, конечно, сменил имя. Какое-то время он жил в Солсбери, поэтому он взял это имя. Алан Солсбери. Очень по-английски, правда? После того как я сбежал, я сократил это до Соллиса.

Он нахмурился и сделал резкий жест, как будто хотел стряхнуть прошлое.

— Наверное, лучше рассказать инспектору Флетчер, что у Трикси была фотография Альрауне, — сказал он. — Она может сделать из этого какие угодно выводы. А на самом деле, Франческа, довольно обо мне. Более чем довольно. Расскажи мне о себе. Я хочу знать... вот почему я приехал сюда.

— Чтобы увидеть меня?

— Чтобы узнать кое-что о тебе, — сказал он. — Ты миссис, но не носишь обручального кольца. Это интригует меня больше всего.

— В этом нет ничего интригующего, — сказала Франческа. — Все до скучного обычно. Я была замужем за крысой, и крыса покинула корабль ради блондинки.

— Как глупо с его стороны. Хотя я очень рад слышать, что его больше нет рядом.

Фран не стала говорить, что ее это тоже начинало очень радовать. Она предложила:

— Я сделаю нам кофе, хорошо?

Она поднялась, чтобы включить чайник и заодно включила кран. Горячая вода полилась на тарелки, сложенные в раковине. Она потянулась за моющим средством в тот же момент, когда Майкл потянулся за полотенцем; его рука коснулась ее ладони, и в груди Фран что-то кольнуло. Нелепо, конечно, но все же...