Корниловъ. Книга первая: 1917

В штабе фронта его уже ждали, причём не как в прошлый раз, спешно заметая следы собственных проступков, а вполне организованно и по-военному чётко. Хотя следы недовольства внезапным визитом Главнокомандующего всё же виднелись на лицах. Но генерал Каледин встретил его крепким рукопожатием.

— Славная победа, — усмехнулся Каледин.

— Не моя заслуга, — сказал Верховный. — Это всё русский солдат. Под чутким руководством генерала Флуга.

— Хоть я и не люблю, когда командуют через мою голову, вышло всё равно неплохо, — прямо сказал Каледин.

Генерал Корнилов кивнул, признавая собственную неправоту, но ситуация была исключительная и требовала повышенного внимания со стороны командующего. Было бы неплохо вообще выделить часть армий Северного фронта, Балтийский флот и гарнизон Петрограда в особую армию под прямым управлением Верховного, но реальность такого начинания была скорее отрицательной.

— Но немец полезет снова, — заключил атаман. — Как только сил наберётся.

— Конечно, — кивнул Верховный. — А ваша, Алексей Максимович, цель — не допустить его дальше Западной Двины. Лукомский должен был всё передать.

— Так точно, — отозвался Каледин. — Но если немец высадится где-то на побережье, а в тылу опять вспыхнет восстание…

— У вас есть какие-то сведения о восстании, Алексей Максимович? — зацепился за оброненное слово Верховный.

— Никак нет, но возможность допускаю, — хмуро произнёс Каледин.

Корнилов крепко задумался. Точно. Мнимое, подстроенное офицерскими группами восстание большевиков и послужило спусковым крючком для неудачного мятежа. Оно, конечно, наверняка готовилось оставшимися в живых подпольщиками, но сейчас, без своих вождей, большевики на улицы не выйдут, к тому же, сейчас там явно побеждала оборонческая фракция во главе с Каменевым и Сталиным.

Так что отправить верные полки в Петроград якобы для помощи властям в борьбе с восставшими — затея глупая. Надо действовать по-другому.

— Восстания мы постараемся не допустить, а вот высадка десанта — вещь вполне вероятная, — задумчиво произнёс генерал. — Флотские бездействуют…

Каледин при упоминании флотских скривился, ничуть не скрывая своих истинных чувств. Взаимная неприязнь армейских и флотских это извечная тема, которую не искоренить, наоборот, потом к этой дуэли добавится ещё и авиация.

Перебросившись ещё несколькими ничего не значащими фразами, генералы распрощались, и Корнилов вышел в коридор, где его едва не сбил с ног лысеющий мужчина с роскошной бородой и усами.

— Господин генерал! — воскликнул мужчина.

Корнилов сделал шаг назад, неприязненно глядя не посетителя. Было удивительно видеть в здании штаба фронта столь гражданского человека, не имеющего ни малейшего представления о дисциплине, обращению к старшему по званию и вообще воинскому этикету.

Как назло, Хан куда-то запропастился, хотя должен был ждать его здесь, в коридоре. Как вообще часовые впустили этого клоуна внутрь? Генерал приготовился разнести часовых и начальника караула в пух и прах, но сперва решил всё-таки выслушать, чего хочет этот придурок с горящими глазами.

— Вы, право, действительно как Фигаро! Фигаро тут, Фигаро там! — улыбаясь как идиот, воскликнул мужчина. — Я с трудом вас нашёл, только что из Могилёва!

— Не имею чести быть вам представленным, — холодно произнёс Верховный.

— Разве? — удивился мужчина. — Князь Львов, Владимир Николаевич, к вашим услугам.

— Прошу прощения, не узнал. Чем могу быть полезен, князь? — прежним тоном спросил Корнилов.

— У меня к вам строго конфиденциальный разговор! — выпалил князь Львов, бывший обер-прокурор Синода и член Временного правительства в отставке.

Корнилов кивнул, вместе они прошли в один из штабных кабинетов, хозяин которого любезно согласился на время его покинуть. Верховный бесцеремонно уселся во главе стола, Львов, как проситель, остался стоять.

— Говорите, князь. Только кратко, у меня не так много времени, — сказал генерал, зная манеру собеседника растекаться мыслью по древу.

— Да, разумеется! Я к вам от Керенского, — активно жестикулируя, сказал князь.

— Вот как? А письменные гарантии ваших полномочий вести такие переговоры у вас имеются? — хмыкнул Верховный.

— Гм… Понимаете, Лавр Георгиевич, дело крайне деликатное, и лишние бумаги порой могут только навредить… Но, как бывший член правительства и интимнейший друг министра-председателя… Лучшая гарантия таких полномочий, понимаете, человека со стороны к такому привлекать не станут… — забормотал князь Львов.

Корнилов даже бровью не повёл. Говорят, глупый волос умную голову покидает, но в случае с князем Львовым это правило не сработало. В его голове не было ни мозгов, ни корней волос, а только звенящая пустота. Взбалмошный и недалёкий князь совершенно точно не мог быть уполномочен вести переговоры такого уровня, и генерал думал, это чья-то тонкая игра, обыкновенная глупость или измена, граничащая с глупостью.

— Допустим, — кивнул Корнилов. — И о чём же вы должны вести переговоры?

— Ситуация в стране крайне тяжёлая, всё висит на волоске! — воскликнул Львов. — Родина страдает, Родина в опас…