Корну

– Идеальные, – подтвердил восточный человек. – Мечта любого генерала. Дело было только в том, чтобы наладить массовое производство. И твой начальник, Матиас Нинтенфюр, решил эту проблему. Никаких архаичных заклинаний – чистая технология, только штампуй. Из бомжей и прочих асоциальных элементов можно было делать готовеньких уберзольдат. Да что там, даже пленных и гражданское население противника можно было класть под аппарат. Оцени перспективу!.. Тут я и понял, что мне пора вмешаться.

– Почему?

– Потому что после того, как будет пробит канал связи, энергию для всех метаморфоз человека ритуал начнет черпать у меня. В моем мире, где нет физических оболочек, энергия – это все. Энергия – это жизнь. Я сам – энергия. А ритуал… Это все равно, если ткнуть в тебя ножом – захочешь не захочешь, а сколько-то крови потеряешь… Это было терпимо, когда ритуал проводили раз в несколько сотен лет. Но когда ваши ученые собрались поставить дело на поточный конвейер… – Корнелий вскинул руки. – Увольте! Происходящее сразу перестало мне нравиться. Слишком высокая плата за удовольствие наблюдать этот убогий мирок! Поэтому я вышел из камеры и сделал все, чтобы ритуал больше никогда не повторялся. Сначала в комплексе, а потом в других местах. Именно этим я занимался все годы. Я уже думал, что все тут подмел начисто, а оказывается, что один из ученых благополучно пережил и пулю, и взрыв. Ты последний, кто остался из причастных к научной стороне эксперимента… Ты понимаешь, что это значит, доктор?

– Да… Но у меня есть еще вопросы.

– Нет, Себастьян. – Восточный человек покачал головой, как бы внезапно потеряв интерес к разговору. – Для тебя время вопросов прошло.

Корнелий встал, подошел к ближайшему из охранников и протянул руку, тот молча отдал ему свой пистолет.

– У меня еще есть вопросы! – Готлиб произнес эту фразу странно, будто она была каким-то оберегом. Словно пока у него еще были вопросы, трогать его было нельзя.

Корнелий выстрелил. На рубашке доктора, в центре груди появилось отверстие, он покачнулся и, беззвучно шевеля ртом, не отрывая удивленного, стекленеющего взгляда от Корнелия, сполз на пол. Тот подошел поближе и, пробормотав под нос: «для верности», сделал еще два выстрела. Некоторое время рассматривал распростертое на полу тело, а потом повернулся к подручным.

– Уберите его.

Он подошел к застывшему в углу Роману и облокотился на компрессор.

– Ну что, господин детектив. Теперь можно поговорить и с тобой.

Двое подошли и взяли доктора за руки.

– Куда его? – спросил «маска», тот, что был пониже и поплотнее.

– Бросьте в подвал, – отмахнулся рукой Корнелий.

– Сначала наверх, потом вниз… – пробурчал «маска».

– Ладно, потащили, – ответил второй. – Заодно перекурим внизу.

Они потащили доктора к выходу. За волочащимся телом на грязном бетоне оставался след. Когда «маски» уже подтащили тело к выходу на лестницу, Корнелий окликнул плотного:

– Эй, Лобан!

Плотный обернулся:

– Чего?

– Ты там много не кури. Береги здоровье. Оно ведь… – Корнелий улыбнулся, – и мое тоже.

Лобан ничего не ответил, но глаза его из-под маски блеснули такой острой злобой, что даже сидевшего в стороне Романа передернуло. Потом повернулся, и они с напарником вытащили тело за дверь. В проеме нога доктора зацепилась за косяк и туфля, съехав с ноги, осталась сиротливо лежать на грязном бетоне.

– Видел? – Корнелий обернулся к Роману. – Не любит меня Лобан.

– Вы это так называете? – осторожно спросил Роман. – По-моему, он вас просто ненавидит. Не боитесь, что он когда-нибудь всадит вам пулю в спину?

– А толку-то? – пожал плечами Корнелий. – Один, помнится, так и поступил. По иронии судьбы я тут же оказался именно в его теле. Это было очень показательно для остальных.

– Так он тоже из подопытных?

– Лобан? Конечно. Кто работает на меня – все мои. Если не душой, то хотя бы телом.

– Не самый надежный ошейник, – сказал Роман. Он сейчас делал единственное, что мог – тянул время. – Люди в конце концов устают бояться.

– Были и такие, – согласился Корнелий. – Они знали, куда стрелять, чтобы перестать боятся. Но это не про Лобана. Ему есть для чего жить. Ведь не все время же ему приходится выполнять мои поручения, в остальное время он живет вполне комфортной жизнью.

– А Наволод? – спросил Роман. Пока Корнелий разговорился, следовало вызнать у него как можно больше информации. Кто знает, что потом сможет пригодиться. – Горемысл Наволод, он ведь тоже был из ваших? Мы нашли его тело в районе складов примерно полтора месяца назад.

– Если ты внимательно слушал нашу беседу с безвременно усопшим доктором… – Корнелий махнул рукой в сторону двери, в которую вытащили тело Готлиба. – Когда ученые в центре сделали пробную массовую партию подопытных, у меня уже не хватило сил удерживать связь с каждым из них. Слишком много энергии. Так что нет, Наволод не был моим.

– За это вы его убили? – спросил Роман. – И остальных таких же?

– Одна из причин, – согласно кивнул Корнелий. – А теперь, если ты, конечно, не возражаешь, я начну задавать вопросы.

– А если я не захочу отвечать? – спросил Роман.

– Ответишь, – пообещал Корнелий.