Корну

– Ты бы почаще, парень, в шкафу убирался, – пробурчал Рагоза, – а то там не только полицейские, но и чего похуже заведется.

Роман обернулся к Рагозе:

– Миран, пригласи родителей. А вам, сударыня, лучше одеться. И тебе, парень, кстати, тоже.

Рагоза скрылся за дверью.

– Послушайте, – парень умоляюще посмотрел в глаза Роману. – Вы не понимаете!

– Я и не должен, – буркнул Роман. – Это дело суда.

– А что мне может назначить суд? – спросила девушка.

Роман подумал, подошел к замаскированной на полке среди книг камере и выключил ее.

– Ну, в лучшем случае, если твой друг подтвердит, что сам впустил тебя в дом и подставил артерию добровольно… Скорее всего, тебе запретят приближаться к этому дому и к твоему другу до его совершеннолетия. После он сам сможет определять, кого хочет видеть рядом.

– А в худшем?

– Худшего, надеюсь, не будет. Родители твоего друга до этого уже запрещали тебе здесь появляться?

– Да, его мать.

– Если это было при свидетелях, они смогут предъявить тебе незаконное проникновение, даже несмотря на то, что твой друг тебя пригласил. Если же свидетелей не было…

– Не было… Спасибо вам.

– Роман, заканчивай свои юридические консультации. – Голос Бека в наушнике был суровым. – Ты что, совсем одурел? Я иду в дом.

– Одевайтесь быстрее, – поторопил молодых Роман.

Дверь открылась, и в комнату вошли Бек и Рагоза.

За ними вошли родители.

– А-а, попалась!.. с порога сказала мать. – Ну погоди, посидишь в тюрьме – сразу разучишься чужих детей трогать.

– Мама, ты не должна! – подал голос пунцовый сын.

– А моего сына даже не надейся больше увидеть. Я его не для того рожала и растила, чтобы ты на моих глазах его приморила!

– Мама!

– Молчи, сын, – отрезала дама. – Это для твоего же блага. Вырастешь – поймешь. Потом сам благодарить меня будешь.

– Отец, хоть ты ей скажи.

– Ухм… – почесал затылок бесцветный мужчина, который приходился парню отцом. – Сынок…

Вперед вышел Бек:

– Дамы и господа, прошу прощения, мы должны забрать задержанную. Мадам, с вами мы свяжемся позднее. Миран, надень на задержанную наручники и доставь к машине.

Рагоза вытащил из кармашка пластиковые наручники и подошел к девушке.

– Давайте руки…

Наручники защелкнулись, и Рагоза взял девушку под скованную руку и повел к выходу. Парень посмотрел на родителей. Мать выдержала взгляд твердо, отец отвел глаза. Тогда он обернулся к девушке:

– Фелик! Ты жди. Все равно скоро увидимся.

– Господа полицейские! Я требую оградить моего сына!

Бек сказал:

– Роман, Мирко, действуйте.

Рагоза вывел задержанную из комнаты, и они пошли вниз. Рагоза с Беком вышли следом, а за ними и родители. Уже на пороге Бек обернулся к матери и сказал:

– Вы бы это, полегче с парнем.

– Вы, господин полицейский, сначала своих детей заведите, а потом уже советы давайте, – буркнула мамаша.

– А у меня и есть. Дочка.

Мать снова набрала в грудь воздуха, но потом как-то сдулась, тяжело оперлась на косяк и сказала очень устало:

– Тогда вы должны понимать, что это ненормально. Мой сын и эта… девушка. Он сейчас не в том возрасте. Я тоже помню себя в семнадцать. Мне тогда тоже казалось, что каждая влюбленность – это оно, на всю жизнь. Но потом это проходило. Может быть, она сейчас тоже думает, что любит, но она хищник, опасный хищник, только в человеческом облике, неужели вы этого не можете понять?

– Ну почему хищник? По разуму – человек. Только в другой пищевой цепочке.

– Вот пусть и любит в своей… пищевой цепочке. Вы говорите, у вас дочка. Вы бы хотели, чтобы она встречалась с… таким?

Бек отвел глаза, но потом снова посмотрел на женщину:

– Вы правы, очень легко давать советы со стороны. Конечно, не хотел бы. Наверно, вел бы себя, как вы сейчас. Но я надеюсь, что тогда кто-то сказал бы мне, как я сейчас говорю вам: нельзя решать все так. Потому что можно испортить отношения на всю жизнь.

– Когда Ростик вырастет, он поймет.

– Если к тому времени он еще будет хотеть вас понимать. Доброй ночи, сударыня.

Рагоза уже посадил девушку в машину, а сам ждал рядом. Роман и Бек двинулись к нему. Когда они отошли от дома, Бек спросил:

– Ты, прежде чем в своей юридической мудрости начал расточаться, хоть камеру выключил?

– А как же.

– И то хорошо, а то пришлось бы стирать часть пленки. Это должностное преступление, если ты не знал.

– Да знаю я, – вздохнул Роман. – Просто…

– Все, замяли.

– О'кей… А я и не знал, что у тебя есть дочка, – сказал Роман. – Ты же в разводе.

– В разводе. Дочь вижу каждое второе воскресенье месяца.

– Понятно…

Они подошли к машине и забрались внутрь. Бек тронул Рагозу за плечо:

– Давай, Мирко, поехали.

Машина мягко тронулась с места. Роман оглянулся на удаляющийся дом. В окне на втором этаже маячил прилипший к оконному стеклу силуэт.

* * *

– Женщина должна знать свое место! – разглагольствовал Рагоза, потрясая ложкой.

Он, Роман, Лагач и секретарша комиссара Рута сидели в столовой полицейского участка. Рагоза с Романом блаженствовали. После нескольких часов сидения в засадном шкафу это был просто праздник.

– Э, да вы, батенька, шовинист, – заметил Роман.