Корнуолльские Ведьмочки и Аномальные Материалы (СИ)

— У некоторых здесь присутствующих есть родственники в Совете попечителей. Спокойной ночи, мистер Малфой.

Переодевшись в батистовую рубашку, Дафна Гринграсс с интересом наблюдала, как Элли поверх своей ночнушки надела нечто, напоминающее кирасу из плотной кожи. И лишь убедившись, что Паски хорошо закрепила удерживающие ремешки, мисс Преддек с наслаждением растянулась на соседней кровати под балдахином с зеленой шёлковой драпировкой.

— Это от спины? Извини, я слышала, у тебя не очень хорошо с… ну, проблемы со здоровьем. Что-то со спиной?

— Есть немного, — согласилась мисс Преддек. — Должно пройти через год-другой. Или вы про кирасу, мисс Гринграсс?

— Да, именно про неё.

— Нет, тут другая причина. Около шести утра мой фамильяр начинает проверять, не умерла ли я за ночь.

— И?

Элли вздохнула.

— Он весит двадцать пять фунтов. До завтрака…

На второй день Хогвартс начал нравиться Элли меньше. Даже несмотря на разрешение иметь при себе личного домашнего эльфа, вызывающее плохо прикрытую зависть соседок по спальне, ходить по почти полутора сотням разных лестниц мисс Преддек пришлось самой.

И дело было даже не в количестве — в круглой башне не построить широкую пологую лестницу, а крутой винтовой подъём нет смысла ставить у главного входа замка. Но никто не подумал, что колдовские способы защитить Хогвартс от вторжения можно было бы и убрать в конце двадцатого века! Чуть ли не каждая лестница была оснащена ловушками — например, у некоторых посередине внезапно исчезала ступенька. Ученикам надо было помнить, где делать прыжок, а мисс Преддек — выбирать обходные пути.

Вдобавок, лестницы и проходы жили своей жизнью — они вели на разные этажи и к разным дверям в зависимости от дней недели, фазы луны и прочих дурацких причин. Часть дверей не открывалась, если не попросить вежливо или с нужной интонацией, или не постучать в определенном месте. Некоторые вообще были не дверьми, а стенками, которые только притворялись. Естественно, первокурсникам было невероятно трудно запомнить, где что, потому что сам замок постоянно находился в движении. Даже люди на живых портретах постоянно ходили друг к другу в гости.

От факультетских привидений толку почти не было. Вдобавок, магглорождённые студенты часто пугались, если какое-нибудь из них вдруг просачивалось сквозь дверь, которую те пытались открыть. Испуганные крики и визг постоянно разносились по коридорам школы. Уже на второй день, в понедельник, опоздавшая к завтраку Эрин высказала было надежду, что через пару недель все привыкнут, но Теодор, печально растягивая слова сказал, что видел визжащих пятикурсниц, столкнувшихся с Почти Безголовым Ником — привидением Гриффиндора.

Кровавый Барон, как выяснила Элли, мог объяснить новым слизеринцам нужный путь, но — исключительно на староанглийском. Больше всего повезло барсукам — по рассказам Эрин, Толстый Монах всегда был готов сопроводить барсуков-первогодков, но на всех его, разумеется, не хватало.

И только когда студентам удавалось попасть, куда надо, начинались собственно уроки. Ведь для магии, как и говорил отец, требовалось гораздо большее, чем помахать волшебной палочкой и пробормотать загадочные слова.

По четвергам, в полночь, слизеринцам предстояло забираться на Астрономическую Башню, учить названия звёзд и траектории движения планет. Преддек, неожиданно вдруг воспылавшая любовью к этой не особо уважаемой среди зелёных дисциплине, ухитрилась сразу же выбить себе дополнительное разрешение на совместные пятничные занятия с Хаффлпаффом. Трижды в неделю у первого курса были занятия в теплицах возле замка. Профессор Спраут, невысокая коренастая женщина, пытавшаяся научить детей основам ухода за разными растениями и грибами, и объяснить, как можно их использовать, была просто воплощением терпения. Она с улыбкой объясняла повторяющиеся ошибки Забини даже когда Блейз откровенно зевал.

Впрочем, гербология от декана Хаффлпаффа была ещё ничего — по крайней мере, там было чем заняться. В отличие от Истории магии — единственного предмета, который вело привидение. Кутберт Биннс монотонно бубнил, а с трудом сопротивляющиеся сну ученики записывали нескончаемый поток имён и дат. Поскольку никаких изменений в курсе за последние двадцать лет (если не больше) не было и не предвиделось ещё как минимум столько же, этим летом аудиторию 4F объединили с соседней, чтобы на лекции могли присутствовать студенты двух факультетов. Объяснить профессору Биннсу, что занятия нужно перенести в другое помещение никому из деканов не удалось — даже после долгой беседы с Серой Леди он продолжал посещать свою аудиторию по расписанию, как ни в чём не бывало.