Короб мыслей

В музыке нельзя ничего доказать - ни прекрасное, ни безобразное. Если кто-нибудь скажет, что Девятая симфония Бетховена - некрасивая музыка, то от него можно отвернуться, но доказать ему, что он говорит глупость, невозможно. Необходимо иметь музыкальное и эстетическое образование, чтобы различать в музыке красивое от некрасивого. Но даже и тогда определение бывает условным, ибо субъективное чувство при этом имеет слишком сильное значение. В этом заключается общность музыки с верой: ведь доказать, что существует Бог - тоже немыслимо. Счастливы в обоих случаях те, которые правильно чувствуют.

104

С политической точки зрения существование маленьких государств кажется смешным, но человечество должно быть благодарно за цивилизацию именно только мелким государствам: маленькой древней Греции - больше чем великому древнему Риму; прежней Италии и Германии - больше чем теперешним великим державам.

105

Странно, что изображение человека в миниатюре нас не оскорбляет, а изображение его в сверхъестественной величине производит на нас неприятное впечатление. Так что умалять в наших глазах человека мы допускаем, а преувеличивать его - нам обидно.

106

Если спасти кому-нибудь жизнь или в большой нужде помочь кому-нибудь деньгами и ежедневно и ежечасно о том ему напоминать, то он из чувства благодарности впадает в чувство вражды к своему спасителю и помощнику. Эту ошибку делают немцы, поселяющиеся в чужих странах. Беспрестанно при каждом случае повторяют они туземцам: "За все, чем вы сделались, вы должны быть благодарны нам, мы принесли вам цивилизацию", и т. д. Отсюда враждебное настроение против немцев в Америке, Poccии и в других странах.

107

Удивительно, что до сих пор не-объяснимы сны. Что касается меня, то я свои сны могу назвать лишь противоположностью действительности: каждый раз, как мне снилось что-либо прекрасное, блестящее, воодушевляющее, со мной случалось что-нибудь неприятное, даже грустное, и каждый раз, как мне снилось что-либо ужасное, противное, скверное - со мной случалось приятное.

108

Я слышу многое, но вижу не много. Яснее: говорят много, делают мало.

109

Я хотел написать композицию: "Любовь. Тема с вариациями", но бросил это намерение, ибо в прежние времена я легко мог найти тему, но у меня не хватало знания для вариаций. Теперь же я легко мог бы написать вариации, но для темы у меня уже не хватает способности.

110

Славянская раса состоит из двух главных групп: католической и православной. Никогда и ни за что не соединятся эти две группы (разве только при возникновении расовой борьбы между германцами и славянами, но и это сомнительно, ибо различие вероисповеданий играет у славян главную роль). Вот почему следует смотреть на стремление славянофилов соединить всю расу в одну братскую семью как на утопию.

111

Певцы и певицы пользуются между артистами привилегированным положением как в общественном, так и, в особенности, в материальном отношении. Причем последнее не имеет никакого соотношения с требованиями исполнения, предъявляемыми к инструментальным артистам. Это стараются прикрыть понятием, что голос якобы легко пропадает, и что потому, пока он существует, необходимо применять к нему исключительный масштаб. А между тем разве повреждение пальцев, перелом руки, ревматизм, паралич и т. п. не случаются чаще, чем потеря голоса?

112

Буква "I" - единственная, которую англичане пишут прописной буквой. Я нахожу, что это лучшее выражение их характера.

113

На меня всегда производит тягостное впечатление страсть девочек к животным (за исключением птиц).

114

Утонченный комфорт человеческих потребностей как в домашней, так и в общественной жизни представляет собой завоевание и почти ежедневное усовершенствование новейшего времени и совершенно отсутствовал в прежние времена. Как же жили тогда люди, король или граждане, жены рыцарей или крестьянки? Я задаю себе этот вопрос, когда рассматриваю картины давних времен или когда вижу в театре великолепные костюмы и процессии. Ведь не все же было тогда золотом, что блестело?

115

Из всех пяти частей света Европа наиболее заслуживает сожаления. Столь достойная удивления в отношении развивающегося прогресса цивилизации, она в политической области и сейчас неизменно осталась на позиции средневековой теории завоеваний и права сильного. Но теперь, когда народы начали думать и высказываться, они могут задать вопрос: "Как это случилось, что мы принадлежим к тому, а не к иному государству? Почему мы вообще входим в состав другого государства, а не являемся самостоятельным?" и т. д. В Европе тогда только был бы мыслим мир, если бы она могла быть разделена по совершенно новому принципу: соответственно религии, языку и торговым (или промышленным) интересам народов. Ибо так, как это обстоит сегодня, нет в ней клочка земли, который не послужил бы поводом ко всеобщей войне. Поэтому все современные конгрессы мира могут вызвать лишь ироническую улыбку.

116