Коробка для совести

– Перефразируя слова Бендера, – занудно начал Олег. – Мне моя память дорога, как память. Так что не смей к ней прикасаться. Ведь… – Он отпил. Поморщился. – Ты мне льда что ли забыл добавить? – раскрыв как рыба рот, спросил Олег. – Хотя не… что-то там бьется по стакану. О чем я? Ах, да…. Удаляя память, мы лишаемся опыта. Такими темпами не жизнь, а какое-то аморфное существования будет. Я вообще не понимаю, как люди на такое решаются.

– Не нам их судить.

– Я их не сужу. – Бодро вставил Олег. – У каждого своя жизнь. И каждый ей распоряжается как хочет.

Время валилось к утру. Коллеги цензоры развалились на мягком вельветовом диване. Закинули ноги на журнальный столик.

Уставшие, они вяло ворочали языками. Как бы из полусна.

– Я все равно уйду из этого бизнеса. – Решительно сказал Олег, откинув голову на спинку дивана. – Вот наскребу, чтоб Ваньку вылечить и уйду. Деньги ведь не главное в жизни? Так? И я о том же… Мне по сути большего и не надо. Да, зарплата пока что не очень, но это поправимо. Это впереди.

– К конкурентам пойдешь?

– Не-е… зачем к ним. Я у себя аккуратненько грызу гранит науки. Знакомства нужные завожу. Глядишь, лет через пять-десять доберусь до нашего секретного отдела обливионов. Говорят, там такие бабки платят у-у-ууу…

– Только что сказал, что деньги не главное. – Засмеялся Женька, уличив друга.

– Не главное. Как говорится, богатые тоже плачут…

– …но намного реже, – вклинился Женька.

– Да ну тебя… все шутишь. Ну, шути-шути… а я буду и дальше гранит грызть. Вот придумаю что-нибудь дельное. Заявлюсь в тот отдел и как дам пачкой бумаги по столу. Нате, мол… держите и не передеритесь. Заберут меня туда с руками и ногами.

– А голову как ненужный элемент оставят. – Не унимался Женька.

Олег только осуждающе посмотрел.

– Ладно-ладно, – замахал руками Женька. – Я вообще-то тоже не планирую всю жизнь в цензорах ходить. Скопил я вроде бы достаточно. Состарюсь, уйду на покой и открою какой-нибудь бизнес маленький. Главное, чтоб он спокойный был. Без всякой нервотрепки. Хватит с меня уже.

– Это да… молодец. Одобряю. – Олег поерзал на диване. Уткнулся в угол. – Не понимаю, как ты можешь жить один. Скукотища ведь жуткая… я бы точно без семьи спился. Семья у человека должна быть на первом месте.

– А у тебя?

– Разумеется на первом. А на втором, знаешь, что?

– Деньги? – вяло предположил Женька и лениво ухмыльнулся.

– Опять ты за свое. На втором месте у меня наука. – Гордо заявил Олег. – Для меня она, как кислород. Оторви меня от познания и я задохнусь. Или того хуже, в петлю залезу. Я, честно говоря, не очень понимаю этот мир. В смысле людей в нем. Здесь столько всего интересного, непознанного, неисследованного. А большинство живут так, как будто уже всё изучили. Плевать им на открытие в биологии, физике, химии, медицине. А астрономия, это же вообще голову сносит. Стоит только задуматься, какие там расстояния. Какие просторы. Звезды, больше чем вся наша солнечная система. Это ведь такие масштабы. Даже я представить себе этого не могу. А ты все только о своих денежках думаешь. Да, они важны и нужны. Я не спорю. С ними оно как-то и живется легче. Но нельзя же всего себя им отдавать. Вот что для тебя еще важно, если не брать деньги? А-а… молчишь? То-то же… стыдно, наверное, самому себе признаться, что должны быть и другие интересы. А вот мне… – Олег бы еще долго развивал эту тему, если бы не крутой храп. Будто накрахмаленную простыню рвут над самым ухом.

Уронив голову на грудь, Женька спал.

Олег не стал будить. Только вынул стакан из руки. Подбил подушку. Повалил обмякшее тело на бок и накрыл пледом.

– За такси он заплатит, – улыбнулся он на выходе.

***

Женька редко бывал у Олега дома. Раза два, не больше. И все эти два раза стоял в дверях, не проходя вглубь квартиры. В этот раз он вынужден был снять обувь и прислониться к стенке, дожидаясь, пока Олег соберет Ваньку.

– Не забывай, что у нас сегодня еще работа, – кивнул Женька, указывая на часы.

– Помню! – отмахнулся Олег, пробегая мимо.

Из комнаты послышался то ли плач ребенка, то ли мартовский возглас кота.

– Не балуйся! – строго, но все же ласково прикрикнул Олег. – Давай, просовывай ручку. Давай-давай… вот, молодец. Сейчас оденемся и поедем с дядей Женей к маме. И бабушку сегодня увидишь. А теперь ножку. Давай…

Женька подпирал стенку. Смотрел на свою обувь и не понимал, зачем разулся. Ради приличия что ли?

От скуки начал рассматривать квартиру. Ничего выдающегося. Обычная квартира обычной семьи. Зашарканный паркет, выложенный простым треугольным узором. Вешалка, переполненная зимними вещами. Да и обувница, судя по всему, не вмещает всех пар кроссовок, туфель, тапок и сапог.

Он так увлекся ветвистыми трещинками не стене, что не сразу заметил, как в коридор выкатилось инвалидное кресло.

– Поздоровайся с дядей Женей.

Короткими рывками Ваня поднял голову. Посмотрел на Женьку скосившимися глазами, спрятанными за оградой красных круглых очков.

– …асте… – не сказал, а скорее выдавил из себя Ваня.