Коробка в форме сердца

Он цеплялся за землю и ждал, когда мир перестанет вращаться. Хотя, конечно, вращаться он никогда не перестанет. Это первое, что понимаешь, когда ты обкурился, пьян или нездоров: мир никогда не останавливается, и только здоровый мозг в состоянии блокировать его невыносимое кружение. Джуд сплюнул, утер губы. Мышцы живота болели и горели, будто он только что сделал полсотни упражнений для пресса, впрочем, если подумать, примерно так оно и было. Он развернулся и сел на землю. Рядом гудел «мустанг». Мотор по-прежнему работал. Внутри машины не было никого.

Вокруг Джуда вертелись собаки. Ангус бросился к нему и ткнулся холодным мокрым носом в лицо, облизал кислые от рвоты губы хозяина. Джуд слишком ослабел, чтобы оттолкнуть пса. Бон, всегда более робкая, искоса бросала на Джуда тревожные взгляды. Потом опустила голову к жидкой каше блевотины и, принюхавшись, стала украдкой слизывать ее.

Он попытался встать, схватившись за руку Джорджии, но ноги его не держали. Ничего не получилось, он лишь своим весом заставил Джорджию опуститься рядом на колени. Тут же из ниоткуда возникла головокружительная фраза: «Мертвые тянут живых вниз», — повертелась в мозгу и исчезла. Джорджию трясло. Мокрым лицом она прижалась к плечу Джуда.

— Джуд, — всхлипывала она. — Джуд, я не понимаю, что с тобой происходит.

Он не сразу смог ответить, ему все еще не хватало воздуха. Он смотрел на черный «мустанг», чей кузов вздрагивал от мощи стреноженного холостым ходом двигателя. Джорджия продолжала:

— Я думала, ты умер. Когда я взяла тебя за руку, мне показалось, что ты неживой. Зачем ты сидел тут, в закрытом гараже, в заведенной машине?

— Ни за чем.

— Это из-за меня? Я что-то не так сделала?

— О чем ты?

— Не знаю, — призналась она, опять заплакала и беспомощно всплеснула руками. — Но должна же быть причина, почему ты решил отравиться.

Он встал на колени. Оказалось, он все еще держится за ее тонкое запястье, и он взял вторую руку девушки. Грива черных волос развевалась вокруг ее головы, челка падала на глаза.

— Со мной что-то не так, но я вовсе не собирался убивать себя. Я сел в машину, чтобы согреться, но не заводил ее. Она сама завелась.

Она вырвала свои руки из его ладоней.

— Не надо.

— Это сделал покойник.

— Нет. Не надо.

— Призрак из холла. Я снова его видел. Он сидел в машине рядом со мной. Либо это он завел «мустанг», либо я сам, но не отдавая себе отчета. Он мог заставить меня.

— Ты понимаешь, что говоришь полный бред? Это сумасшедший дом какой-то.

— Если я сошел с ума, то вместе с Дэнни. Он тоже видел его. И поэтому уехал. Не смог с таким справиться. Ему пришлось уйти.

Джорджия уставилась на него из-под завитков челки влажными и яркими глазами, полными страха. Она качала головой, не желая верить.

— Пойдем отсюда, — сказал Джуд. — Помоги мне встать.

Она обхватила его под мышки и потянула вверх. Его колени напоминали сейчас слабые пружины, они свободно ходили вверх и вниз, не образуя опоры. Только он поднялся, как тут же начал падать вперед. Выставив руки, чтобы не разбиться при падении, он сумел ухватиться за теплый капот.

— Заглуши ее, — сказал Джуд.

Джорджия, кашляя, размахивая перед собой руками, чтобы отогнать клубы выхлопа, залезла в салон и повернула ключ зажигания. Настала внезапная пугающая тишина.

Бон, обеспокоенная происходящим, прижалась к ноге хозяина. Колени Джуда дрожали и подгибались. Он отпихнул собаку коленом и поддал ей под зад. Та взвизгнула и отпрыгнула в сторону.

— Брысь, — буркнул Джуд.

— Зачем ты так с ней? — спросила Джорджия. — Они спасли тебе жизнь.

— С чего ты взяла?

— Ты не слышал их лая? Я вышла из дома, чтобы успокоить их. Они были просто в истерике.

Джуд тут же пожалел, что пнул Бон, и оглянулся в поисках собаки, намереваясь приласкать ее. Однако Бон удалилась в глубину гаража и бродила там в темноте, наблюдая за ним с выражением укора и обиды на морде. Тогда Джуд вспомнил об Ангусе и нашел его взглядом: пес стоял в воротах гаража, спиной к ним, с поднятым хвостом. Он не отрываясь смотрел на подъездную дорожку.

— Что он там видит? — задала довольно бессмысленный вопрос Джорджия.

Джуд понятия не имел. Он еле держался на ногах, привалившись к машине, и с его места двор был не виден.

Джорджия сунула ключи от машины в карман черных джинсов. Пока Джуд отсутствовал, она успела одеться и забинтовать большой палец правой руки. Она встала рядом с Ангусом, провела рукой по собачьему хребту, посмотрела на дорогу, потом обернулась к Джуду.

— Что там? — спросил он.

— Ничего, — пожала она плечами. Правую руку она прижала к груди и слегка сморщилась: очевидно, палец болел. — Тебе помочь?

— Справлюсь. — Джуд отверг помощь и оттолкнулся от «мустанга». Где-то за глазными яблоками нарастало черное давление — глубокая, медленная, усиливающаяся боль, грозившая перерасти в мощный приступ мигрени.